Баавгай Чоно. Медведь с волчьим сердцем - стр. 10

Когда шаманка перестала петь, то вновь превратилась в древнюю старуху с жёлтыми гнилыми зубами, с кожей, расчерченной бороздами морщин. Лишь глаза оставались такими же молодыми. Перестала разводить руки в разные стороны и положила ладонь на грудь Баавгая. Лучше не стало, но хотя бы появилась надежда, что шаманка на самом деле умеет волховать и отведёт смерть.

– Никому не говори, – сказала охрипшим и трескучим голосом. – Никто не должен знать. Тебе же хуже будет, если люди правду узнают. А спросят – скажи – вылечила бабушка, дала знахарка попить отвар с травами. А теперь спи.

Старуха провела ладонью по его лицу, и Баавгай закрыл глаза.

– Только от тебя зависит, кем ты проснёшься, человеком или волком. Победи в себе волка и будешь счастлив. Проиграй – и будешь несчастлив.

***

Мишка проснулся днём. Толмача унесли. Поднялся и вышел из шатра. Солнце стояло высоко, полдень. Никакой хвори не чувствовал, наоборот – был полон сил.

– Проснулся? – услышал голос старухи. – Ты спал три дня.

Мишка хотел ответить и поблагодарить, но почувствовал в сердце лютую злость на весь этот мир, желание встать на четвереньки и завыть, перегрызть горло первому встречному. Испугался, поняв, что теперь он не Баавгай, а Чоно, права оказалась шаманка.

Старуха отшатнулась и сказала:

– Помни, что я говорила. Ты должен одолеть волка внутри себя, и тогда проживёшь жизнь, как человек. И ты будешь сильнее любого человека, подчинив себе волю Чоно.

Мишка кивнул, сдержав то, что родилось в груди, загнав в глубину души.

– Спасибо тебе, я запомню твои слова. Чем я могу отблагодарить тебя?

– Твои друзья хорошо мне заплатили, и больше ничего не нужно. Оставили тебе лошадь, сказали, что будут ждать в Укеке семь дней. И даже назвали постоялый двор – у некоего Баяра. Если не дождутся, то поедут дальше.

– Спасибо, бабушка, – сказал Мишка на русском языке и спросил на местном. – А далеко ли до Укека?

– Налегке за три-четыре дня доскачешь. С караваном дольше. Поезжай. И оставайся человеком. Если обуздаешь в себе кровь волка, то сможешь использовать её. Если нет – она будет использовать тебя.

Шаманка накормила его, и Баавгай-Чоно попрощался, сел на лошадь и выехал в степь.

Он изменился за эту ночь. Стал Чоно. Да по сути и был им всё это время. Забитый одинокий волк в клетке. Разве может называть себя человеком тот, кто живёт среди врагов, убивших всю его семью, и даже не пытаться бороться? Но если шаманка попросила остаться человеком, так и сделает. Станет настоящим человеком, а не рабом, каким был все эти десять лет.

Ночью Мишка стреножил лошадь, сходил к реке и набрал бурдюк воды. Волки не беспокоили, наверное, чувствовали, что теперь они одной крови.

Полночи Мишка сидел, думал и жевал борц, оставшийся в перемётной сумке. Он должен вернуться туда, к своим сородичам. И помочь драться с врагом. Или погибнуть, но больше не быть рабом. Но понимал, что сначала надо выполнить свое обещание – сопроводить венецианцев в походе. Если дал слово – нужно делать.

Утром уже не был волком, обуздал чужую, злую кровь. Он человек, и у него есть цель. Ведь настоящий человек не может жить без цели. А волком будет становиться лишь при встрече с врагом.

Отдохнув, Мишка двинулся в путь. Теперь чувствовал себя даже лучше чем до того, как цапнул волк и он едва не умер на руках у степной шаманки. Тело наполнено новой и странной силой, какую никогда раньше не ощущал. Видно, и впрямь сказалась волчья кровь, не соврала шаманка. Похоже, на самом деле стал Баавгаем-Чоно. Еще ночью Мишка заметил, что стал лучше видеть в темноте, что обострился нюх и он улавливает запахи не хуже собаки. А кровь в жилах так и бурлила, подстегивая к действию, мышцы под кожей бугристо перекатывались и словно желали выбраться наружу. Казалось, если понадобится, сможет нести на плечах кобылу, которая несла его самого от Булгара.