Арлекин - стр. 43
– Реквием вдруг выяснил, что в меню есть мужчины. Правда, любимый?
Мурлычущая враждебность в его голосе граничила с ненавистью.
До меня дошел смысл его слов: когда Арлекин как следует перепутал им мозги, Байрон и Реквием стали любовниками. А Реквием с мужчинами не спит. Точка. Белль веками карала его за отказ ложиться с мужчинами. Отказать Белль Морт в чем бы то ни было – никогда не влечет за собой приятных последствий. Так что Реквием был на этот счет серьезен. Кто-то в команде Арлекина очень здорово умел манипулировать эмоциями. Так здорово, что даже страшно.
Я крепче прижала к себе руку Жан-Клода и потянулась к Натэниелу. Дотянулась до бедра, осторожно погладила его рукой. Оборотни вечно друг друга трогают, и я начала эту привычку невольно перенимать. Сегодня я не стала с ней бороться.
– Ты не должен был этого говорить, – сказал Реквием тихо и очень серьезно.
– А насколько тебя достает, что с Анитой у нас тоже был секс?
Реквием вскочил одним быстрым движением, взметнулся черный плащ, и стало видно, что под ним не так чтобы много надето.
– Стоп, – сказал Жан-Клод.
Реквием застыл. Глаза его горели синим огнем, поднимались и опускались плечи от бурного дыхания, как после бега.
– Я думаю, что вожделение – не единственная эмоция, которую умеет разжигать Арлекин, – объяснил Жан-Клод.
Реквием не сразу понял. Он нахмурился, потом обернулся к нам, все так же глядя горящими глазами:
– Гнев тоже.
Жан-Клод кивнул.
Свет начал гаснуть, будто уходя в глубокую воду.
– И что же мы должны делать, Жан-Клод? Если они не соблюдают собственные правила, то мы обречены.
– Я попрошу о встрече с ними, – сказал он.
– Ты – что сделаешь? – Голос Байрона даже сорвался на писк.
– Я попрошу о встрече между ними и нами.
– Арлекина не ищут, Жан-Клод, – сказал Реквием. – От Арлекина прячутся, пригибаясь в траве, пока он не пройдет мимо. Его не зовут к себе.
– Арлекины не лишены чести. То, что происходит сейчас – бесчестное поведение.
– Ты с ума сошел, – ахнул Байрон.
– Ты думаешь, что кто-то один из этого маскарада нарушает правила, – тихо сказала я.
– Надеюсь на это, – ответил Жан-Клод.
– Почему надеешься?
– Потому что если это происходит с полного ведома и одобрения Арлекина, то Реквием прав, и мы обречены. Они нас помучают и уничтожат.
– Я не признаю слова «обреченные», – сказала я.
Он поцеловал меня в макушку:
– Знаю, ma petite, но ты не понимаешь, какая против нас сила.
– Объясни мне.
– Я тебе уже сказал, они – это жупел рода вампирского. Они – это то, чего боимся мы в темноте.
– Не так, – возразила я.
– Они чертовски страшны, любовь моя, – сказал Байрон. – Мы их действительно боимся.
– Жупел всех вампиров – это Марми Нуар, Мамочка Дорогая, ваша королева. Вот кто вас пугает до потери пульса.
Они секунду помолчали.
– Да, и арлекины боятся Королевы Тьмы, создательницы нашей, – сказал Жан-Клод.
– Тьмы боятся все, – подхватил Реквием, – но если Мать Всей Тьмы – наш кошмар, то Арлекин – это быстрый меч тьмы.
– Не стану спорить, – кивнул Байрон. – Ее боятся все.
– Что же ты предлагаешь, ma petite?
– Я ничего не предлагаю. Я стояла во тьме и видела, как она поднимается надо мной черным океаном. Она вторгалась в мои сны. Я видела зал, где лежит ее тело, слышала ее шепот у себя в голове. Ощущала на языке удушающий вкус жасмина и дождя.