Амуртэя. Эпос любовных происшествий - стр. 10

– Боишься? – шепчет он, наклоняясь к моему лицу.

– Нет… Не знаю.

– Страх – это приправа, которую ты можешь себе позволить.

Второй рукой он провел по моей шее – не лаская, а отмечая. Его прикосновение было как клеймо, как знак: «Ты – моя». Я вдохнула – и выдохнула с дрожью. Это было иначе. Не тепло. Не нежность. Власть.

Он толкнул меня к стене из черного камня. Не грубо – точно. Так, чтобы я почувствовала холод камня спиной и его жар перед собой.

– Закрой глаза, – приказал он.

Я подчинилась.

И тогда началось.

Его губы – не поцелуи, а укусы. Его руки – не объятия, а ограничения. Он не спрашивал, он брал. И в этом было что‑то первобытное, что‑то, от чего внутри все сжималось в узел.

Сначала – острое, почти болезненное ощущение наполненности. Оно ударило снизу, рвануло вверх, сковало дыхание. Я попыталась вздохнуть – и не смогла. Он держал меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Ты хотела знать, что такое сила? – его шепот обжигал ухо. – Это не когда ты позволяешь. Это когда тебя берут.

Я почувствовала, как тело отвечает не мыслью, а импульсом: мышцы сжимаются, потом расслабляются, подчиняясь ритму, которого я не выбирала. Каждый его толчок – как удар тока: сначала боль, потом волна, от которой темнеет в глазах.

Где‑то на грани сознания я поняла: это не насилие. Это – договор. Я сама пришла. Я сама попросила. И теперь я должна принять.

Его пальцы сжали мои волосы, откидывая голову назад. Я раскрылась – не телом, а душой. Позволила ему увидеть то, что прятала даже от себя: желание быть побежденной.

– Да… – прошептала я. И это было не согласие – а освобождение.

Он улыбнулся. Не ласково. Не нежно. Удовлетворенно.

– Теперь ты знаешь.

Что‑то изменилось.

Его хватка ослабла. Ладони, еще недавно жесткие, как сталь, теперь скользили по моей коже с неожиданной нежностью. Он провел пальцами по моим волосам, убирая их с лица, – и этот жест был таким личным, что у меня перехватило дыхание.

– Я не хотел, чтобы ты думала, что я просто зверь, – сказал он тихо, почти про себя. – Ты заслуживаешь большего.

Я подняла взгляд – и увидела в его глазах то, чего не замечала раньше: страх. Не за себя. За меня.

Он опустился на колени, не разрывая зрительного контакта. Его руки легли на мои бедра – бережно, почти благоговейно.

– Позволь мне показать, что значит настоящая сила, – прошептал он.

И тогда я поняла: его грубость была лишь оболочкой. Щитом, за которым пряталась уязвимость. А теперь он снимал этот щит – для меня.

Его прикосновения стали другими. Не властными – бережными. Он изучал мое тело, как изучают древний текст: медленно, внимательно, запоминая каждую реакцию.

Теперь его движения – не рваные, не жадные. Плавные, глубокие, выверенные. Я почувствовала, как напряжение внизу живота меняется: боль уходит, остается пульсация – теплая, тягучая, как мед. Она растекается по венам, наполняет каждую клетку.

– Ты красивая, – сказал он, проводя ладонью по моей щеке. – Даже когда пытаешься казаться сильной.

Я рассмеялась – коротко, с облегчением.

– А ты – даже когда пытаешься казаться жестоким.

Мы лежали на полу беседки, переплетенные руками и ногами. Его дыхание согревало мою шею. Тишина вокруг была такой густой, что казалось, она могла говорить.