Алое Наследие - стр. 5
Ко мне подошёл Алехо. Он наклонился, не скрывая тревоги:
– Ты точно уверена?
Я кивнула.
– Закрой Лукаса в машине. Пусть Хуан будет с ним и не дай ему выбраться. А ты останься здесь. Если что-то выйдет из-под контроля – вмешайся.
Он посмотрел на меня ещё пару секунд. Хотел что-то сказать. Но передумал и ушёл выполнять приказ.
Ринг был вдруг слишком большим. Слишком пустым.
Я медленно повернулась к своему противнику.
Мужчина стоял у канатов, плечи, как у бойца из тюремных кругов, руки – разбитые, покрытые старыми шрамами, шея вся в потёртых татуировках. И взгляд. Такой, от которого хотелось вымыться с мылом.
Он тоже посмотрел на меня.
И, как будто услышав толпу, медленно подошёл ближе.
Я напряглась, чувствуя, как по спине пробежал холод. Сердце сжалось от ощущения, что я оказалась в логове, где законов нет.
Он остановился в шаге от меня.
– Милая. Очень милая, – проговорил он с насмешкой, словно пробуя мои черты на вкус.
Протянул руку – и пальцами коснулся моего лица. От подбородка вверх, по скуле. Я не отшатнулась. Хотя всё внутри сжалось в комок.
– Если после боя ты поедешь со мной… – он наклонился ближе, почти шепотом. – Я, может, пощажу тебя. Твоя кровь испортит мне вечер.
Он усмехнулся и ушёл, не дожидаясь ответа.
Я смотрела ему вслед, не моргая.
Толпа завыла. Судья поднял микрофон.
– Ну что ж, начнем… – и вдруг кто-то из толпы выкрикнул:
– Да она же не продержится и минуты! Дайте ей хотя бы нож!
На миг – тишина. А потом голосов стало больше.
– Нож! Нож!
Судья поморщился.
– Это не по правилам.
– Здесь нет правил, – крикнули ему в ответ.
Спор длился секунду, две – и, махнув рукой, он с неохотой согласился.
Кто-то из организаторов протянул мне нож – изогнутое лезвие, тонкое, но острое. Я взяла его. Весело отозвался металл – будто знал, что сегодня утолит жажду.
Судья отступил и, посмотрев сначала на противника, а потом на меня, произнес:
– Ну давай, принцесса. Удиви нас.
В следующий миг соперник пошёл в наступление и оказался быстрее, чем я думала.
Он рванул ко мне с бокового удара, и я еле успела отклониться. Лезвие мелькнуло в руке – я ранила его по предплечью. Он зарычал и отступил. Толпа взревела от возбуждения.
Вторая атака – я снова увернулась, но он всё же задел меня по плечу – толчком, от которого бросило в сторону. Я сжала зубы.
На третий заход я сумела полоснуть по бедру, что, казалось, разозлило его настолько, что в следующую секунду из меня выбили дух. Он ударил так, как будто хотел пробить меня насквозь. Прямо в грудную клетку. И всё что было слышно, это хруст, за которым последовала ослепляющая жгучая боль. Я вскрикнула, не сдержавшись, и упала на колени. Лёд прошёл по коже. Дыхание сбилось.
Я не могла вдохнуть.
Ребро. Ощущала, как оно сдавливает лёгкое.
Мужчина подошёл ко мне тяжёлой походкой.
Я смотрела в пол, в пыль на досках ринга. В свои колени. В кровь, капающую с его ноги.
Судья подошёл ближе, уже без микрофона, отгоняя соперника чуть дальше, будто хотел, чтобы его слышала только я.
– С этого ринга выйдет только один, – сказал он тихо, с такой холодной уверенностью, будто объявлял результат заранее.
Что-то внутри меня оборвалось.
Я не могла встать. Не могла дышать. Не могла выиграть.
Всё что оставалось, – это думать и как можно быстрее.
Слышала, как мужчина тяжело дышал, как подходил ближе, готовясь добить. Он уже наклонился – может, чтобы схватить меня, может, чтобы выкинуть как мешок.