1877. Обретая прошлое - стр. 27
София Заидова перешла в пятый класс и целых два года училась при инспекторстве Ушинского.
– Какие поначалу были занятия увлекательные: разрешалось прямо на уроке вопросы задавать. Я вот очень много читаю, но до института (это я после поняла) всякие глупости любила: приключения и бессмысленные истории. А здесь мы и вовсе не получали книг – нам учитель отрывки, которые ему понравились, зачитывал. Да только всё из иностранных писателей, такое отвлечённое, сентиментальное: в жизни так и не бывает вовсе. Я ведь Пушкина и Гоголя поначалу даже и понять не могла. А Василий Иванович6 так просто разъяснял: кто, почему и как действует в их повестях. Оказалось, что «Евгений Онегин» – подлинное чудо! – София помолчала. – А потом всё переменилось не в лучшую сторону: вопросы задавать запретили. Эх, девочки, вам бы на годик раньше поступить.
В другой раз она передала, как могла, некоторые идеи Ушинского. Он успел прочитать несколько лекций, и те девушки, что их слышали, записывали и делились заметками друг с другом.
– Представляете, так и сказал. Надо учиться, добиваться права получать высшее образование, а потом быть наставницами молодых поколений.
– Высшее образование? Да нам бы институт окончить! – хихикнула было Настя Русова, но на неё посмотрели так, что девочке расхотелось насмешничать.
***
Полтора года пролетели незаметно. Даша пока не могла решить, какие предметы привлекают её больше. Ей нравились и словесность, и математика, и даже, что вызывало восхищение Кати, физика. Естественные науки только-только появились в программе института: раньше попечители считали их ненужными для девочек.
– Ох, Даша, пока ты объясняешь, мне понятно, а самой никак не разобраться, – сетовала Катя. – Если бы не ты, быть мне в отстающих.
– Ничего, Катенька, потихоньку всё освоишь. А меня вот восхищают твой музыкальный дар и глубокое понимание литературы.
Девушки засиделись за уроками, а когда поднялись в будуар, стали свидетелями бурной дискуссии.
– Эти поляки много о себе возомнили! Хотят нашу землю отобрать. Да к тому же так подло себя ведут – убивают не только наших солдат, но и своих собственных земляков! – горячилась Зина Измайлова. Она сегодня вернулась из короткого отпуска, куда её отпустили повидаться с отцом. После ранения тот отдыхал в кругу семьи. Видимо, девочка передавала сейчас его слова.
– А я читала, что Герцен за поляков, – возразила было Медея, дочь греческого посланника, но на неё зашикали со всех сторон.
– Герцен – предатель, так в «Русском вестнике» сказано, мне брат объяснял, – ответила за всех Катя Строгова. – А ещё сказал (он ведь студент университета и во всём хорошо разбирается), не надо нам пока об этом думать, а надо учиться и развивать критическое (она старательно выговорила недавно заученное слово) мышление.
На неё посмотрели с нескрываемым восхищением.
– Девочки, что это вы расшумелись? – В комнату заглянула наставница Любовь Семёновна. – Быстро все в постели и спать.
***
Из дневника Даши Лидовской
1 декабря 1863 года
У меня накопилось очень много вопросов: девочки шепчутся про поляков, революцию, Чернышевского. Хотя, если честно, мне совсем не близки рассуждения про социализм, которыми так увлечена София. Она, конечно, старше и умнее, и читает журналы, которые приносит ей брат.