1877. Обретая прошлое - стр. 24
– Но это же всё от необразованности. Мужички не понимают элементарных значений слов, – невольно улыбнулся такому народному толкованию Самарин.
– И то верно. У нас и вовсе казус вышел, когда священник читал Положение. Старик видит плохо, разбирал по слогам: «О, сени!» – вместо «Осени себя крестным знамением». Так народ долго потом уверял, что было написано о сене и от них что-то утаили, – добавил своё наблюдение Михаил Иванович Хилков, мировой посредник Бежецкого уезда.
В 1860 году князь отправился в путешествие по Америке, где увлёкся железнодорожным делом. Перед отъездом он раздал почти всю землю крестьянам и, когда ему сообщили о начале реформы, счёл долгом вернуться на родину. Это был молодой 27-летний мужчина с очень светлыми голубыми глазами и располагающей доброй улыбкой.
– Не знаешь, смеяться или плакать от всего этого, – задумчиво протянул Александр Иванович. – Боюсь, как бы только голода не случилось. Этим летом худо-бедно работали на полях. Да и то не все выходили, не старались. И рад я был дождям, потому что могли и пожечь посевы – такие порой настроения опасные начинали ходить.
– Смеяться-то нечему. Ведь не подписывают уставные грамоты ни в какую. Даже с самыми лучшими помещиками, с которыми жили хорошо, не хотят разойтись. Мол, верить – верим, но хотим посмотреть, как у других дело пойдёт. Вдруг ты нас никогда не обманывал, а сейчас и обманешь, – ответил Михаил Иванович.
– Я всё вспоминаю теперь Карловку великой княгини Елены Павловны, – после продолжительной паузы, в которую собравшиеся обдумывали услышанное, решился высказаться хозяин дома. – Ведь удалось же ей ещё в 1857 году, когда и проектов мало кто писал, освободить мирно до пятнадцати тысяч душ с землей.
– Как Положение объявили, она за границу уехала – столько сил положила в последние недели, чтобы всё устроить, здоровье сильно расшаталось, – вздохнул Александр Иванович. – Полагаю, удалось, потому что во все прежние годы крестьянам уделяли много заботы: они уже были почти свободны. Да и местность небольшая, людей не так много, все знакомы между собой. Волнениям неоткуда и быть.
Именно в салоне Елены Павловны граф Лидовской вновь сблизился со старым своим товарищем Василием Григорьевичем Строговым. Для России, ещё и николаевской, её кружок был явлением исключительным. Жена великого князя Михаила, родного брата императора, оказалась настолько деятельной, что не могла довольствоваться придворной жизнью. Образованная и умная, она, казалось, интересовалась всем. А положение императорской невестки позволяло постоянно пополнять знания. Профессора читали ей лекции по лесоводству и медицине, учёные составляли обширные записки по интересующим темам. Она никак не хотела мириться с крепостным рабством и потихоньку настраивала умы русской аристократии на скорейшую его отмену.
Имея сильный характер, горячий темперамент и смелый ум, она собрала в своём кружке людей, которые стали главными деятелями грядущих реформ. В Михайловском дворце Санкт-Петербурга встречались и строили планы Николай Алексеевич Милютин, князь Владимир Александрович Черкасский, публицист Юрий Федорович Самарин, юрист Василий Васильевич Тарновский. После неудачи в Крымской войне 1853—1856 годов в императорской семье царила растерянность. Император Николай I передал сыну страну в весьма плачевном состоянии. И только тетушка Александра II, Елена Павловна, точно знала, что нужно делать. Общественную идею она поставила выше самолюбия – и подружилась с Яковом Ивановичем Ростовцевым, которого в 1857 году привлёк к делу освобождения император. А ведь именно Ростовцев много лет назад настроил великого князя Михаила Павловича против юной жены из-за личной к ней неприязни. Для дела мудрая Елена Павловна превратила врага в друга…