Звёзды бездны. Зенит и Горизонт - стр. 2

Велан отвернулся, бормоча о приборах, и ушёл. Артада осталась перед экраном, и в тишине зала ей почудился шёпот – не звуком, а ощущением, что пробиралось под кожу. Это был первый шаг, и пути назад не существовало.

Наблюдательный отсек «Горизонта» встретил Касира низким гулом систем и запахом машинного масла, пропитавшего воздух едкой горечью. Тусклый свет ламп отражался от ржавых панелей, бросая блики на пол, где пятна коррозии складывались в узоры, будто следы далёких бурь. Он стоял у панорамного экрана, высокая фигура чуть сутулилась, пальцы постукивали по краю терминала. Пройденный путь закалил его, но здесь, перед Бездной, он чувствовал себя острее, чем когда-либо. Сумка лежала у ног, её ремень свисал, касаясь пола, и сфера внутри была тихой, но живой, как пульс, что он ощущал в глубине сознания.

Ирэн, его куратор, склонилась над панелью в углу, механическая рука – сплетение стали и проводов – двигалась с точностью, от которой веяло холодом. Её лицо, наполовину скрытое тенью, оставалось непроницаемым, но глаза – тёмные, живые – горели напряжением, что выдавалось дрожью век.

– Ты здесь, чтобы смотреть, – начала она, голос низкий, с хрипотцой, будто стёртый временем. – Записывать. И ничего больше.

Касир кивнул, но взгляд его скользнул к экрану. Бездна смотрела в ответ, её нити света извивались, как струны, на которых играл невидимый ветер. В этой тьме он видел нечто знакомое – сияющий океан из сна, преследовавший его с «Келесты». Он провёл рукой по подбородку, стряхивая это чувство, но оно цеплялось, как дым к одежде.

– А если она заговорит? – спросил он, и насмешка мелькнула в тоне, лёгкая, как привычка.

Ирэн выпрямилась, механическая рука замерла, её суставы тихо щёлкнули. Она посмотрела на него, взгляд был острым, будто он ступил на край пропасти.

– Она не говорит, Касир. Она действует. Если ты дашь ей повод – через себя, через свои мысли, – контур рухнет. Эмоциональный резонанс – это не сказка. Это реальность.

Он отвёл глаза, раздражение шевельнулось внутри, но он сжал губы, подавляя его. Хотелось спросить, что будет, если он пошлёт сигнал Артаде, услышит её голос, но Ирэн уже отвернулась, её молчание резало тишину острее слов. Касир шагнул к экрану, глядя на Бездну. Нити света дрогнули, будто отзвук его дыхания, и где-то там, на «Зените», Артада, возможно, видела то же. Запреты Ирэн и Велана были клеткой, и он чувствовал её прутья, холодные и непреклонные.

Главный зал «Зенита» гудел тихо, свет экранов отражался от гладких стен, бросая длинные тени на пол. Артада сидела за терминалом, пальцы лежали на краю сенсорной панели, неподвижные, как металл станции. Перед ней мерцало «Око» – устройство, что следило за Бездной, но её взгляд был дальше. Она не могла сказать, когда это началось – голос Касира в эфире базы, его силуэт в голограммах инструктажа, или позже, когда пустота стала ближе. Теперь, спустя дни на «Зените», его присутствие жило в ней, острое, как луч в темноте.

Она коснулась панели, экран ожил, развернув Бездну – её тьму, пронизанную сияющими венами, что текли медленно, как реки. Изображение дрогнуло, и в центре возник он. Касир стоял у терминала на «Горизонте», чуть сутулясь, тёмные волосы падали на лоб, пальцы постукивали по столу. Бездна вплела в его образ звёзды, что мерцали вокруг, будто он шагнул в открытый космос, окружённый их холодным огнём. Артада затаила дыхание, красота этого видения резала сердце.