«Зверобои» штурмуют Берлин. От Зееловских высот до Рейхстага - стр. 21
– Какие люди? – хриплым, словно каркающим голосом, отозвался Григорий Воронин. – Немцы, что ли? Так они для меня не люди.
– Думайте, что говорите! У вас подчиненные. Вы их такими же обозленными хотите сделать?
В чем-то полковник был прав, но ненависти во многих командирах и бойцах накопилось более, чем достаточно.
Тем временем Пантелеев продолжал совещание:
– Вместе с техникой получим пополнение в личном составе. Но что за офицеры придут, неизвестно. Я бы хотел на должность командира третьей батареи выдвинуть кого-то из опытных офицеров нашего полка. Полагаю, что достойные кандидатуры у нас в полку найдутся. Воюем вместе, друг друга знаем. Прошу высказываться.
После короткого спора остановились на двух кандидатурах – Николая Серова и Петра Тырсина. Лейтенант Коля Серов воевал в экипаже Чистякова наводчиком еще в сорок третьем году. Участвовал в боях под Орлом, где за подбитую «Пантеру» был награжден орденом Красной Звезды. После ранения закончил ускоренные курсы военного училища и в прошлом году сумел снова попасть в свой полк.
– Парень смелый, решительный, – отметил Пантелеев. – Хотя по возрасту еще молодой. Ты как считаешь, Сан Саныч?
– Постарше бы кого надо, – отозвался Чистяков. – Серову двадцать один год.
– А тебе двадцать два, – засмеялся кто-то из присутствующих. – Да и то три недели назад исполнилось.
– И поопытнее командир нужен, – настаивал капитан. – Пять тяжелых гаубиц в артиллерийском полку, считай, дивизион. А у нас целое ударное подразделение. Пусть Николай не обижается, но я думаю, Петра Тырсина пора выдвигать. Воюет три года, рассудительный мужик, зря на рожон не полезет. И смелости у него достаточно. Считаю, самая подходящая кандидатура.
– Отпускать из своей батареи не жалко?
– Не жалко. Пусть растет, капитана получит.
– Боишься, что подсидит, – снова засмеялись вокруг, – поэтому и выдвигаешь на повышение.
Командир полка, Иван Васильевич Пантелеев, оглядел Тырсина и Серова, затем подвел итог:
– Я тоже считаю, что старшего лейтенанта Тырсина на батарею пора ставить. Командир решительный и опыта набрался, дай бог каждому. Так что поздравляю, Петр Семенович, с новой должностью.
Когда решение было принято, Пантелеев добавил:
– Тырсина я переведу вместе с машиной. В третьей батарее всего одна самоходка осталась, а у Чистякова три.
На этом совещание закончилось, и комбаты отправились каждый к себе. У выхода придержали Петра Тырсина.
– Вечером встречу бы отметить, – предложил Григорий Воронин.
– Я не против, – заулыбался Тырсин. – Две фляжки рома запас.
А Чистяков сходил к Серову и, обняв за плечи старого товарища, сказал:
– Николай, на меня не обижайся. На совещании обсуждали, кого комбатом ставить. Назначили Тырсина Петра, я тоже его кандидатуру поддержал, хотя и тебя упоминали. Но ты на своем месте. Воюешь нормально, наградами не обделен, а батарея для тебя рановато.
– Ладно, чего там… я за должностями не гонюсь.
Но, судя по тону, самолюбивый лейтенант был обижен именно на Чистякова. Хотя решение принимал командир полка, а Петр Тырсин давно считался кандидатом на выдвижение. По опыту, деловым качествам, да и по возрасту. Петру Семеновичу Тырсину было уже за тридцать. Технику знал хорошо, воевал под Сталинградом, освобождал Харьков, Киев.
– Повоюю и рядовым, – поджал губы Коля Серов.