Зови меня Шинигами. Дикая охота - стр. 48
Мысли разрозненны: то про одно, то про другое. Появляются и улетают прочь. Как оторванные лепестки у ромашки, на которой гадают. Но вместо «любит-не любит», звучит «жизнь-смерть, жизнь-смерть…»
Темнота медленно выползает из пистолетного дула, заполняет мир. И Киру. Черно внутри. Потому что безнадёжно, по-настоящему безнадёжно.
Раньше верилось, что возможно выкрутиться: и с провидицей, и с двуликим, и даже с толпой колдунов, но не сейчас. Она же прекрасно понимает, кто против неё, знает, что он умеет, видела, как боятся его. Она тоже боится, вот и не может выговорить.
Ш-ш-ш… ш-шелест, шорох, шёпот.
Больше невозможно ждать. Пусть уж стреляет скорее!
Или нет! Нет! Не стреляет. Никогда! Пусть существование зависнет в этом мгновении, и длится, длится. Хоть так. Пусть…
Выстрел грохнул, превратил мир в сплошной оглушающий звук. Кира вздрогнула и тяжело осела на пол.
Глава 12. Я всё могу
От грохота выстрела Вит тоже вздрогнул, но остался стоять, а Кира упала. И Ши, почти одновременно с ней, разве всего на мгновение позже. Но ведь…
Почему? Что с ними?
Вит же прекрасно видел, как пуля врезалась в стену – слишком высоко! – выбив белое облачком пыли. Дробью брызнули мелкие куски штукатурки, а один, покрупнее, пластом съехал вниз.
В Киру точно не попало, а в Ши тем более не могло. Так чего ж они оба прилечь-то решили?
Правда, Кира не совсем упала, грохнулась на колени и теперь стояла на четвереньках, упираясь руками в пол, тяжело дышала, мотала головой. А Ши действительно лежал, скрючившись, на боку. Вит мог рассмотреть только его спину, только затылок.
По крайней мере там всё цело, и нигде не растекается лужа крови. Почему тогда он не шевелится? Кажется, даже не дышит.
Думать у Вита легко получалось, а сдвинуться с места – почему-то нет. Словно его пригвоздило. Как только увидел пистолет, окаменел, превратился в статую.
Могло бы… всё бы могло случиться. И до сих пор представлялось: а что, если бы…
Даже Кира быстрее очухалась. Опять уселась на колени, потом поднялась, добрела до Ши, склонилась над ним.
– Ты… ты… – тряхнула того за плечо, а подействовало на Вита. Он наконец-то отмер, сошёл с места, приблизился к остальным и как раз успел услышать.
– Отвали, – процедил Ши сквозь стиснутые зубы.
У Киры глаза изумлённо округлились, и она опять сунулась со своим:
– Но…
– Отвали! – прозвучало громче, нетерпимее, злее.
Вит заметил, как напряглись у Ши мышцы, на лице, на шее, как пальцы на руках распрямились, тоже напряжённые, до дрожи, выгнулись неестественно и опять сжались в кулаки.
– Кир, послушай! – позвал Вит тихо.
Она обернулась на него, посмотрела недоумённо, вопросительно, н по-прежнему держалась за плечо Ши. А тот дёрнулся, всё-таки расцепил зубы.
– Отвалите. Оба. Убирайтесь отсюда! – прошипел зло и, наверное, ударил бы, если б смог.
Вит ухватил Киру, рывком выпрямил.
– Пойдём! Хоть раз не спрашивай. Просто пойдём. Раз он просит.
– Просит?
– Подождём. Где-нибудь тут, рядом.
– Подождём?
Да Кира сама была ещё не в себе. Оно и понятно: постой-ка под направленным на тебя дулом, к тому же зная, что этот стрелок никогда не промахивается.
Придерживая Киру за плечи, Вит мягко направлял, подталкивал вперёд. Она не сопротивлялась, не упиралась, шла, только постоянно оглядывалась.
На улицу выходить они не стали. Вит обнаружил первый подходящий предмет, пригодный для сиденья, даже особо рассматривать не стал и разбираться, что это было, остановился, распорядился: