Золотая ветвь. Исследование магии и религии - стр. 83

Иногда считается, что духи обитают только в определенной разновидности деревьев. В Грбале, в Далмации, говорят, что духами или тенями обладают некоторые из больших буков, дубов и других деревьев; если кто-то повалит одно из таких деревьев, он должен будет умереть на месте или по меньшей мере остаться инвалидом до конца своих дней. Если у лесоруба возникает опасение, что срубленное им дерево принадлежит к этому разряду, ему следует тем же топором, которым он срубил дерево, на оставшемся пне отрубить голову курице. Это отвратит от него возмездие, даже если дерево относилось к числу одушевленных. По всей Западной Африке от Сенегала до Нигера с благоговением относятся к деревьям бавольника, огромные стволы которых вздымаются на поразительную высоту, намного превосходя ростом другие деревья. Считается, что они служат пристанищем бога или духа. Эвеязычным народностям с Невольничьего Берега дух этого лесного гиганта известен под именем Гунтин. Деревья, в которых он обитает – такая честь выпадает на долю не каждого бавольника, – обносятся оградой из пальмовых листьев. Жертвы в виде домашней птицы (от случая к случаю и людей) привязывают к стволу или кладут у подножия дерева. Дерево, обнесенное оградой из пальмовых листьев, нельзя срубать или нанести ему какую-либо другую обиду. Даже те из деревьев бавольника, в которых не обитает дух, не могут быть срублены без того, чтобы лесоруб сначала не принес в жертву какую-нибудь домашнюю птицу и пальмовое масло, дабы очиститься от предполагаемого святотатства. Не принести жертву – оскорбление, которое может караться смертью. Обитатели гор Кангра в Пенджабе ежегодно приносили в жертву древнему кедру девочку; все семьи деревни поочередно поставляли эту жертву, пока кедр не срубили.

Одушевленные деревья, конечно, обладают чувствительностью. Порубка их превращается в тонкую хирургическую операцию, которую надлежит проводить с максимальным вниманием к ощущениям пациента; в противном случае дерево может разорвать неосторожного и неумелого хирурга на части. Когда валят дуб, «он издает пронзительные крики и стоны, которые слышны на расстоянии полутора километров. Это гений дуба как бы жалуется. Эсквайр Е. Уайльд слышал такое несколько раз». Индейцы оджибве «в очень редких случаях срубают зеленые живые деревья из боязни причинить им боль, а некоторые из их знахарей уверяют, что слышали жалобы деревьев под ударами топора». Деревья, которые истекают кровью и испускают крики боли и негодования, когда их надрубают или поджигают, очень часто фигурируют в китайских книгах (даже в исторических сочинениях). В некоторых частях Австрии старые крестьяне продолжают верить, что лесные деревья одарены духом и без особой на то причины не позволяют надрезать их кору; они наслышались от своих отцов, что дерево чувствует надрез не меньше, чем человек – рану. Прежде чем повалить дерево, они просят у него прощения. Известно также, что в Верхнем Палатинате[29] старые дровосеки, прежде чем приступить к рубке, про себя обращаются к красивым, крепким деревьям с просьбой о прощении. До того как срубить дерево в девственном лесу или в горах, илоки, проживающие на острове Лусон, декламируют стихи: «Друг мой, не тревожься, хоть мы и повалим то, что нам приказано повалить». Илоки поступают так, чтобы не навлечь на себя гнев духов, живущих в деревьях, которые способны в отместку наслать тяжкую болезнь на того, кто причиняет им вред. Басога в Центральной Африке полагают, что дух срубленного дерева может поразить смертью вождя и его семью. Для того чтобы предотвратить это несчастье, прежде чем повалить дерево, они обращаются за советом к знахарю. Если этот специалист дает разрешение приступать к рубке, лесоруб, во-первых, жертвует дереву домашнюю птицу или козу; во-вторых, после нанесения первого удара топором он высасывает из надреза немного сока: таким образом он братается с деревом, подобно тому, как двое людей становятся братьями, высосав друг у друга немного крови. После этого он может без вреда для себя срубить своего брата – дерево.