Золотая печатная машинка - стр. 2

– Но следующий урок уже завтра, а у нас есть еще задания, которые мне нужно сделать.

– Значит, десять страниц. Услышу еще одно слово поперек – и будет двадцать. Есть возражения?

Возражений, конечно, он не услышал. Эмили отправилась за свою парту, сопровождаемая ухмылками большинства одноклассников. Лассе отвернулся, будто его тут нет. Наверное, стало стыдно за остальных. Как много значила бы сейчас его улыбка! Она мечтала о ней с того дня, когда пришла в этот класс. Окажись Лассе героем романа, он был бы тем, кто, сам того не зная, умеет приручать драконов. Или будущим пиратом Карибского моря. Или принцем из могущественного клана оборотней. Главное, чтобы обязательно высоким, светловолосым и прекрасным.

Фредерик, наоборот, смотрел прямо на нее с улыбкой, подобной лечебной мази. Шарли, ее лучшая подруга, сидела бледная и улыбаться не могла, будто это она только что стояла у доски, – настолько глубоко она умела сопереживать. Это, конечно, отлично, когда нужен кто-то, кто тебя поймет. Но плохо, если при этом не хочешь, чтобы этому кому-то было так же паршиво, как тебе.

– Садись уже! – услышала она позади себя голос учителя. Парта и стул, ее спасительный берег, были всего в нескольких шагах. – Впрочем, с педагогической точки зрения было бы неправильно разрешить тебе сейчас вернуться за парту, как будто незнание вознаграждается. А ведь впереди еще столько нерешенных примеров.

Эмили почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Желудок свело судорогой.

Фредерик попросил разрешения задать вопрос.

– Не сейчас, – отрезал Дресскау.

– У меня вопрос по домашнему заданию, я хотел узнать, пока занятие…

Учитель пристально посмотрел на него и раздраженно произнес:

– Думаешь, я не знаю, что ты пытаешься сделать? Не думай, что получится отвлечь меня от твоей подружки. Объясню вам этот пример на следующем уроке. Не хватало еще, чтобы такие сопляки, как ты, держали меня за дурака!

Впрочем, именно это и случилось.

Дресскау не догадывался, что выступление Фредерика отвлекает его от кое-чего другого. Тот заранее подал знак Шарли, которая сидела в другом конце класса, у окна. Ей нужно было лишь открыть его и насыпать крошки от своего бутерброда на подоконник. Результат не заставил себя ждать.

Дресскау обернулся и поморщился:

– Немедленно прогоните это мерзкое животное! Вон! – Он ринулся к двери кабинета. – Вы что, меня не слышали? Сейчас же!

Это была еще одна причина, по которой Эмили терпеть не могла учителя: Дресскау боялся птиц и потому ненавидел их.

Тем временем Фредерик кинул несколько крошек на пол – и голубь влетел в класс. Дресскау стремительно выбежал в коридор, захлопнув за собой дверь. Больше птица никому не мешала до самого конца урока. А когда прозвенел звонок на перемену, голубь вылетел в окно, как будто это был сигнал не только для учеников, но и для сытых птиц.

Теперь уже улыбалась Эмили.

Когда уроки закончились и Эмили выходила из кабинета вместе с Фредериком и Шарли, никто из них не сказал ни слова о ее провале с Дресскау, – так она поняла, насколько плохо было дело. Стоя на тротуаре, она разглядывала своих друзей. Команда супергероев из них бы не получилась. По крайней мере, не одна из тех, что собирают огромные кассы в кинотеатрах. Шарли из них троих, пожалуй, была к этой роли ближе всех: однажды ей даже удалось побить мальчишку. Выглядела она как ангелочек с рождественской елки: миниатюрная, с белокурыми локонами. Однако у Шарли было трое старших братьев, и приемчики она знала отлично. А еще у подруги была удивительная, хотя и не супергеройская, способность: она умела различать эмоции на вкус. Стоило ей что-то почувствовать – и эти ощущения обретали вкус, хотела она того или нет. Наверное, это то, что называют синестезией, но Эмили была уверена, что это волшебство.