Размер шрифта

Золотая печатная машинка - стр. 1

Серия «МИФ. Книжные истории»

На русском языке публикуется впервые

First published in German under the title Die goldene Schreibmaschine by Carsten Henn

Published by agreement with Verlag Friedrich Oetinger, Hamburg, Germany.

⁂

Фредерику и Шарлотте – самым главным учителям в моей жизни

Наш мир соткан
Из историй, мыслей, идей.
Они долговечнее, прочнее и острее,
Чем металл, дерево и камень.
Владеешь словом —
Владеешь миром.
Но владеешь ли ты собой?
Эйрих фон Гутенберг

Двух одинаковых радуг не бывает. Из-за преломления света каждый видит свою радугу, даже если несколько человек стоят рядом друг с другом. Каждая радуга существует ровно для одного человека в мире, и каждая – единственная.

Эмили смотрела в окно кабинета номер Z08.23 в школе имени Иоганна Гутенберга в ожидании радуги, созданной специально для нее. Подушечкой пальца она провела дугу по холодному стеклу, как будто так могла призвать ее. Но в этот день у Вселенной не нашлось для нее радуги.

Странная она, эта Вселенная. Ужасно скупая на счастливые случайности – на лотерейные выигрыши или пятерки по физкультуре, например. Зато чрезвычайно щедрая на недоумков. Хотя Эмили казалось, что в ее школе их должно быть не так уж и много. Лучше всего было бы не попадаться им на глаза. Быть как можно незаметнее, сливаться с окружением. Увы, была у Эмили привычка, из-за которой это было невозможно.

Вот-вот должен был начаться урок. Перед каждым занятием Эмили наводила порядок на своей парте. Она достала из рюкзака нужные учебники и тетради, разложила ручки и карандаши от самого длинного к самому короткому, выровняла свой пенал относительно края стола – в пяти сантиметрах. Затем выложила точилку и ластик на их неизменное место перед пеналом.

Эмили делала это вовсе не для красоты. Только так она чувствовала, что все правильно. Она знала, что с тем же успехом могла бы просто нарисовать на своем лбу мишень. Пренебрежение, насмешки и даже обстрел жеваными бумажками стали для нее обыденностью. Но этот порядок был ей очень нужен, потому что в последние несколько лет в ее жизни было слишком много неразберихи. Они переезжали уже семь раз, потому что то мама, то папа меняли работу. Последний год Эмили снова жила у бабушки и дедушки – в единственном месте, где она чувствовала себя дома.

Она опять посмотрела в окно. Радуги по-прежнему не было. Может быть, в эту минуту ее видели в Дубае родители. В пустыне радуга появляется даже реже, чем в оазисах.

– Прости, что отвлекаю, Эмили. Сдается мне, вид из окна куда занимательнее, чем мои уроки. Ты, наверное, умнее всех, раз мои объяснения тебя так утомили.

– Нет, я просто…

Учитель Дресскау не дал ей договорить. Он вел у нее не только математику, но и историю – видимо, Вселенная решила не давать ей никаких поблажек.

– Раз ты такая умная, почему бы тебе не выйти к доске? – Учитель улыбнулся. Делать это он умел хорошо, очень правдоподобно. Даже если при этом испытывал полное пренебрежение.

– А я и не говорила, что умная!

– Выходит, глупая? – Его улыбка стала еще шире. – Понимание своего несовершенства – это первый шаг к прогрессу. Раз уж глупая, тебе и идти к доске. Ну-ка, шагом марш!

Эмили встала, аккуратно задвинула стул на место и подошла к доске. Вопросительно взглянула на Дресскау: какие еще унижения он придумает?

– Что мне нужно посчитать?

– Правильнее было бы сказать не «нужно», а «можно». Тебе дозволено учиться – это большая привилегия! Дети из других стран тебе бы позавидовали. – Он демонстративно вздернул брови.

По классу прошелестел шепоток, и Эмили даже показалось, что она уловила несколько едких усмешек.

– Что мне можно посчитать?

– Определи нули функции y = –2x + 3. – Он записал уравнение на доске, с силой давя на мел. Так, так. Скри-ип.

– Эту тему мы еще даже не проходили. Она будет только в восьмой главе.

– То есть ты разбираешься, что нужно знать, а что нет? Разве ты тут учитель?

– Нет…

– Вот именно, что нет. Я спрашиваю только то, что должен знать каждый. Разве родители тебя ничему не учили?

– Но ведь никто здесь…

– Не переводи тему! – Голос Дресскау стал таким острым, что им можно было колоть лед. – Мне неважно, кто и что знает. Речь сейчас о тебе.

На школьных собраниях он был совсем другим – дружелюбным и обаятельным, особенно с мамой Эмили, с которой когда-то учился. С ней он был даже слишком милым. Просто противно.

– Итак, можешь ли ты выполнить это задание?

– Не могу, – тихо ответила Эмили.

– Я не слышу!

– Я не могу! – На этот раз она почти крикнула.

– Твоя наглость меня просто поражает. Садись. К следующему занятию буду ждать от тебя доклад по линейным функциям на пять страниц.

Страница 1

На следующую страницу