Змея - стр. 11
На самом деле двенадцать человек из группы Бумана, жарившиеся на солнце за камнями, уже и думать забыли о том, что они вообще-то с кем-то воюют, и лишь один из них – тот, которого звали Билл, – заметил на опушке леса неосмотрительного разведчика с расстегнутым планшетом, сразу же вытащил из кармана более или менее белый платок, привязал его к штыку и начал размахивать над головой, чтобы разведчик отвлекся на него. План явно сработал, разведчик просигналил своим планшетом, и через какое-то время в кустах по другую сторону железной дороги заскрипели ветки – судя по всему, группа «Свенссон» собиралась пойти в атаку.
Билл довольно растянулся в прохладной тени камня и неспешно присвистнул. Надвинувший фуражку на глаза и задремавший Маттсон встрепенулся и повернул голову в его сторону. Схватил винтовку, прицелился в Билла, с легким щелчком нажал на курок. Довольно сощурившись, Билл посмотрел на солнце и произнес вслух: ну вот, а то сколько можно жариться на этом долбаном солнце.
В лесу затрещали ветки, кусты закачались, как будто внезапно налетел весенний ураган. Что ж сержант-то наш, поганец, ни в зуб ногой, сплевывает под ноги Билл и передергивает затвор. Да, какого черта, поддакивает Маттсон и злобно косится на камень, за которым прячется сержант. Но Буман лежит, как лежал, в своей яме, как отрубленный сук, как будто ничего и не замечает. Какого хрена, возмущается Маттсон, но тут к нему подползает Билл и хватает за плечо так резко, что тот чуть не валится на бок. Не видишь, что ли, шепчет он возбужденным и одновременно пугающим голосом, не видишь, что ли, – змея! Они бросаются на землю ничком и видят змею: из зем-ли, как из пропасти, встает черная тень, узкое тело покачивается перед сержантом, будто в такт беззвучной музыке.
Думаешь, кусается? – вполголоса спрашивает Маттсон, чувствуя, как спина покрывается мурашками, всплывающими на коже, словно пузырьки воздуха на поверхности воды. Билл ничего не отвечает, Маттсон украдкой бросает взгляд на его лицо. Он видит, что тут что-то не так, и, когда Билл всматривается в его лицо, взгляд Маттсона такой острый, что порезаться можно. Страшно ему, говорит Билл, и голос у него звучит так, будто у хозяина осталась только половина одного легкого, страшно, мать его. Да ты глянь! Но Маттсона пробирает дрожь, будто от холода, он подползает к камню и начинает заряжать винтовку.
Из-за поворота дороги доносится гудок поезда, легкие облачка пара ласкают верхушки деревьев. Паровоз уже мелькает вдали и приближается с величавостью многое повидавшего на своем веку старика, а за ним, словно старомодная кофемолка, дребезжит весь состав. Группа Бумана встрепенулась и вяло помахала девушкам, хихикавшим у окна в одном из вагонов. На задней площадке последнего вагона забивал трубку какой-то капитан, и, когда поезд проезжал мимо того места, где лежал сержант Буман, случилось непредвиденное. Буман резко вскочил на ноги, как будто змея таки укусила его, метнулся влево, потом вправо, заорал «отходим!», его двенадцать бойцов тут же собрались позади него тесной кучкой, и в этот момент с другой стороны железной дороги раздались первые выстрелы.
Будь все по-настоящему, последствия оказались бы ужасны, и бóльшая часть группы осталась бы там навсегда, но сейчас шквальный огонь оказал ужасное воздействие исключительно на настроение сержанта Бумана. Он обернулся к своим, заорал «В атаку!» и первым бросился в эту самую атаку, как взбрыкнувший конь. Одиннадцать человек последовали за ним, а на месте засады остался только Билл. Нет, он не был ранен – его разве что слегка клонило в сон. Отложив винтовку и скинув с плеч вещмешок, он аккуратно подкрался к месту, где только что извивалась змея подобно закрывшемуся на закате цветку.