Змея. Часть 1 - стр. 5
Что касаемо женитьбы, то к моменту знакомства с Татьяной Решетовой наш герой уже успел раза три влюбиться и столько же раз разочароваться в своих сердечных пристрастиях. А после, под влиянием друзей, он нахватался совершенно упаднических и декадентских идей, которые витали в воздухе столицы накануне двадцатого столетия. В его голове в те годы была полная эклектика взглядов, суть которой сводилась к лозунгу о том, что «всё в жизни тлен», и нет смысла бороться за светлые идеалы любви и свободы. Зачем? Ведь всё равно скоро все умрут. Так к чему же трепыхаться? Не проще ли смириться и покориться фатуму и обстоятельствам?
К тому же, в эти самые дни, как его познакомили с будущей супругой, вернее незадолго до этого события, он расстался с очередной своей любовницей, некоей Марией Фёдоровной Вепренцевой. Это была весьма эксцентричная и хорошенькая особа, которая удачно водила его за нос, ежедневно признаваясь в пылких чувствах, а после коварно предала и вышла замуж за богатого престарелого генерала. Предпочла деньги любви. Сердце юного Гладышева было разбито, как ему казалось, уже навсегда. Как только ветреная Машенька бросила его, он тут же почувствовал, что безумно в неё влюблен, и теперь его горю не было предела.
А потому на предстоящем сватовстве он вёл себя словно безвольная марионетка, злорадствуя в душе над поворотом собственной судьбы. Страдая от предательства легкомысленной девицы, он словно бы желал сделать самому себе как можно больнее, дабы новая боль вытеснила из его сердца прежнюю. Словно мантру, он твердил про себя слова: «Да, так… именно так, поддайте-ка ещё жару… пусть мне будет хуже. Выдержишь ли ты, Миша, весь этот морок и злой глум? Вряд ли… Моя любовь предпочла деньги, а что же остаётся делать мне? Чем я-то хуже? Всё одно – скоро всему конец. Зато теперь я богат, словно Крез».
– Подумай, Миша, этот брак навсегда сделает тебя обеспеченным человеком, – увещевал его отец. – Ты же знаешь, сколько у нас долгов. Одно лишь имение в Гатчине после моего брата и осталось. Так и то, дом ремонта давно требует. И мать надобно бы на воды отправить. Кашель у неё сильный.
Очнулся наш «декадент и романтик» лишь тогда, когда прошло венчание, и отгремела своим чуть диковатым и чужеродным весельем разудалая свадьба. Наступила первая ночь юных новобрачных. Кстати, отец невесты подарил им двухэтажный дом на Прядильной улице с пятью огромными спальнями, несколькими залами, гостиными и прочими комнатами, отделанными под барокко и ампир, с оклеенными шелком стенами, множеством статуэток, дорогих картин, лаковой мебели, вазонов, канделябров и прочих милых сердцу безделушек. Словом – живи и радуйся…
И вот настало время судилища, свершаемого цветущим, но строгим и взыскательным Гименеем. Нагой и прекрасный бог брачных уз без колебаний и снисхождений, сразу после свадьбы призвал нашего героя к праведному ответу. И что же?
Опустим гнусные подробности…
Да, он не смог!
Скажем лишь о том, что поутру наши новобрачные сидели на разных этажах огромного дома. При этом Татьяна Николаевна, красная от негодования и стыда, в злой обиде и тоске, всхлипывая, безудержно поглощала эклеры и бисквит, оставленные после свадьбы, а наш Михаил Алексеевич нервно курил дорогие сигары и с грустью смотрел на утренний туман, поднимающийся из палисадника.