Змея. Часть 1 - стр. 25
«Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы… ко мне не лезло», – весело думал наш герой и снова уходил в свои мечты.
Потом к ним стали наведываться на обеды никому не известные актёры, режиссеры, костюмеры и прочая культурная публика.
Казалось, что Татьяна Николаевна настолько глубоко погрузилась в свое новое увлечение, что ходу назад вовсе не будет. Гладышев уже мысленно готовился к тому, что скоро к ним в дом заедет гостить какая-нибудь передвижная балаганная труппа. Но, этого, к счастью, не произошло. Однажды поутру он обнаружил супругу в столовой, в самом дурном расположении духа.
– Что с тобой? – поинтересовался он. – Плохо прошла премьера? Или новая пьеса режиссера N-ского оказалась неудачной? Или были плохи костюмы? А может, тенор не вытянул партию?
– Нет, – вяло отвечала она. – Мне просто надоел театр.
– Странно, а я думал, что ты его полюбила всерьез и надолго…
– Я тоже так думала, – с грустью отвечала супруга, стараясь не смотреть в его сторону.
– Погоди, ты хочешь сказать, что готова всё бросить?
– Пожалуй…
– Нет, так не пойдет. Я полагаю, что с твоим уходом из храма Мельпомены разрушатся репертуары нескольких столичных театров. Актеры откажутся играть, певцы исполнять арии, ну, а с балетными и тем паче станет худо. А режиссёры? Как театр вообще сможет существовать без тебя?
– Ты издеваешься? – насупилась Татьяна.
А после она несколько дней не выходила из своей комнаты. Потом к ней приезжал какой-то высокий черноволосый господин с бородой, похожий на священника. Они о чём-то долго разговаривали за плотно закрытыми дверями. А когда «чернец» уехал, Татьяна Николаевна вновь выпорхнула из собственных покоев совершенно преображенной, и с горящим от вдохновения взором.
Следующим её увлечением стала живопись. Сначала госпожа Гладышева принялась ходить по выставкам и вернисажам. В их доме стали появляться новые живописные полотна. Но так, как Татьяна Николаевна совершенно не разбиралась в искусстве, то наряду с довольно неплохими и весьма талантливыми работами современных художников, в их «семейном гнёздышке» оказывались и дешёвые подделки под великих мастеров и даже откровенная халтура. Но это обстоятельство совсем не смущало госпожу Гладышеву. Отнюдь. Она даже велела освободить под собственный домашний вернисаж пару гостевых комнат. Теперь все их стены были завешаны разномастными живописными работами. Когда Михаил увидел жуткую мешанину тематики, стилей и авторства, он просто ужаснулся. Наряду с весьма достойными пейзажами художников, относящихся к объединению передвижников, здесь висели лубочные произведения дешёвых ярмарочных «малевальщиков». Зелёные рощи и золотые купола соседствовали с полуголыми дебелыми девицами и жирными русалками, разлегшимися в тени раскидистых дубрав. А голубые пташки парили над головами пухлых ангелов и ярко рыжих котят с малиновыми бантами.
– Дорогая, – стараясь говорить спокойнее и без смеха, обращался к ней Гладышев. – Понимаете, что разбираться в живописи и иметь хороший художественный вкус – дано не каждому. – На кой чёрт, Татьяна, тебя понесло на эти эмпиреи? Ты же совсем не разбираешься в искусстве.
В ответ Татьяна огрызалась, злилась, но делала по-своему. Правда, через несколько дней она всё-таки записалась на какие-то художественные курсы. А ещё через неделю к ним стал приходить учитель живописи и давать ей уроки рисования.