Змеиная гора - стр. 13
И сотни глаз смотрели на него с радостью, робостью, благодарностью: верили ему, верили отцу, верили Джуманиязу.
Партиец, раскрасневшийся от волнения, стараясь все объяснить, выкрикивал:
– Первыми хлеб получают самые бедные, многодетные семьи! Вот список. Сегодня будем делить муку, дрова, масло…
Через два дня на Змеиную гору пришел одноглазый Рашид – человек Сайфуддина в Кабуле. Главарь ценил его за то, что Рашид никогда не врал и умел докладывать коротко и точно.
На этот раз Сайфуддин не торопил разведчика. Он заплатил ему хорошие деньги и даже предложил сесть у входа. Главарь хотел знать подробности того, что произошло на пустыре бедняцкого района, где должен был действовать его опытный агент Абдулла.
Операция Кобры провалилась. Сайфуддин про себя усмехнулся: «Не будешь, змея, таким умным на чужой земле». Брать хлеб отказалось так мало людей, что об этом и говорить не стоило. Владельцы нескольких пекарен, правда, испугались угроз. Но работал хлебокомбинат. А газеты писали, что там найдена и обезврежена мина американского производства.
Одноглазый Рашид еще раз повторил все то, что видел и слышал на пустыре.
– Саиб, – говорил он, – пусть мне докажут, что все, что там видел мой единственный глаз, мне приснилось. Я отдам деньги, глаз выну и выброшу собакам, но душа будет спокойна.
– Сколько лет мальчишке? – спросил Сайфуддин-хан.
– Лет двенадцать, не больше. Маленький, заморыш, а во взгляде железо.
– Ты что-нибудь узнал о нем?
– Конечно, саиб. Сын шофера. Ходит в школу. Отец недавно погиб. Его часто видят с партийным активистом Джуманиязом.
– Где-то я уже слышал это имя… Скажи, Рашид, что ты думаешь о работе Абдуллы? После всего случившегося он заслуживает сурового наказания.
Рашид был наделен особыми полномочиями Сайфуддина. Он знал в лицо многих его агентов – и не только в Кабуле. И иногда главарь мог поинтересоваться, что думает об их работе сам Рашид.
Одноглазый встал, поклонился, показывая, как он благодарен за доверие.
– Саиб! Да продлятся дни твои! Пусть Аллах, милостивый, милосердный, никогда не отвернет от тебя лица своего…
– Ты увлекся, Рашид, – перебил его Сайфуддин, – у меня мало времени. Отвечай на вопрос и ничего не бойся. Кроме меня, тебя никто не слышит.
– Саиб! Абдулла струсил. Там, на пустыре, я наблюдал за его синим тюрбаном не моргая. В толпе можно было легко заткнуть мальчишке рот. Вовремя и удачно брошенный нож правоверные восприняли бы как кару Аллаха. И сегодня весь Кабул говорил бы, как был наказан мусульманин за то, что посмел есть хлеб неверных. А Абдулла только стоял и смотрел.
– А мальчишка, говоришь, железный?..
– Металл! Если бы вот этим глазом не видел, самому пророку бы не поверил.
Сайфуддин встал, давая понять, что разговор закончился.
– Передай Абдулле мой приказ: именем Аллаха, великого, всемогущего, Джуманиязу – смерть. Через десять дней жду Абдуллу со всеми его людьми.
ДОМ
Кто-то стрелял в Джуманияза. Hyp Ахмад бегал в русский военный госпиталь, но его дальше ворот не пустили.
Вечером, когда широкая доска двери, висящая на выступах без железных петель, сухо скрипнула, Hyp Ахмад увидел в тусклом свете керосинки беспокойное лицо учителя Хаджи Айни.
Мальчик поприветствовал гостя, сел после него на циновку и стал ждать, пока первым заговорит старший.