Змеелов - стр. 5
Девка и без того была полубезумная и либо молчала, либо скулила, не в силах толком объяснить, что стряслось. Но тут её словно ужалил кто – кинулась вперёд да как вцепится зубами Дану в самый нос!
Тот в крик!
– Что творишь?! Я тебе головёнку-то ща как откручу!
И от того Дану было обиднее, что друзья и Ирга, на него глядючи, заливисто смеялись. Хотел сорвать злость на пленнице, замахнулся… Но тут уже рыжая встала перед ним стеною:
– Только тронь! Крысу голодную тебе в портки засуну! Снова.
Дан и без того Иргой был обиженный, но то дело прошлое. Потому взревел медведем:
– Поговори мне ещё, ты!
Пока брехались, судили да рядили, сыскались и староста с женой. Да не одни, а в сопровождении доброго десятка селян. Лодки выныривали из тумана. Первая, вторая, третья – всем охота посмотреть, от чего суматоха!
Явился и Василь. Он стоял на носу старостиного челнока и высматривал сестру. Стоило разглядеть его, как к Ирге мигом вернулись силы. Она замахала, ажно привставая на цыпочки:
– Ва-а-а-ас! Вас! Васи-и-и-илё-о-о-ок!
Напряжённое ожидание слетело с лица парня. Об том, что что-то с сестрой сталось, он услышал, но подробнее гонец не рассказал, а того больше додумал, потому готовился Вас к чему угодно. Да и Ирга, зная её, могла натворить дел, что не расхлебаешь… Однако стоит, живая-здоровая, хоть и чумазая. Стало быть, Лихо обошло их двор стороной.
Пристав к берегу, Василь легко перемахнул борт и заключил сестру в объятия. Ласково убрал рыжие пряди, налипшие на грязный лоб.
– Ну что учудила, сказывай?
Ирга шутливо ударила брата кулаком в плечо.
– А что сразу я?
Слово за слово, выяснили, что к чему. Жена старосты, похожая на толстую величавую крольчиху, даже узнала вышивку на рваном подоле чужачки.
– Из Кардычан она, точно говорю. Кума моя оттуда, такую же понёву носит. Ты как, милка, Кардычановская? – повысив голос спросила она. – Никак беда какая приключилась?
Кто-то припомнил дым, поднимавшийся за лесом на большой земле несколько дней назад. Кто-то взялся осмотреть чужачку и, хоть та не далась, заключил:
– Попортили её, зуб даю.
Кто-то сделал отвращающий знак, чтобы Лихо, принесённое пришелицей на шее, не перепрыгнуло на новый насест.
– Домой бы её отвезти…
– Да ты погляди на неё! Кому она такая дома нужна? Мать с отцом погонят, да и правильно сделают! – спорил люд.
Староста пригладил бороду-лопату и задумчиво переглянулся с женой.
– А и есть ли, куда возвращать… – пробормотал он, накручивая ус на палец.
Девчушка от этих речей едва ли не под землю зарылась. Сжалась в комочек, старалась сидеть тихо, как мышка, надеялась, что ещё маленько постарается – и вовсе пропадёт. А Яровчане только плотнее обступали её со всех сторон.
Ирга ждала, чтобы девчушка сорвалась и, как до того на Дана, напала на кого, кто поближе стоит. Но первым не выдержал Василь. От рождения добрый да глупый, он растолкал односельчан, поднял девицу на руки да понёс к ближайшей лодке. И чужачка, вопреки ожиданиям, не забилась в его объятиях, а затихла и уснула прежде, чем Ирга тоже запрыгнула в судно.
– Серденько! Серденько? Ирга!
Девка вздрогнула и едва не кинулась на Звенигласку, как та на Дана по осени. Она стряхнула ладонь ятрови с плеча и тут только заметила, что наново погнула очелье, которое так долго правила.