Змеелов - стр. 29
– Врёшь.
– А ты проверь. Глянь в глаза покойнику.
Ирга осторожно приблизилась, покамест стараясь глядеть не на Костыля, а на Змеелова.
– Я что же, колдовка? Как ты?
Тот усмехнулся.
– Не как я. И в том твоё счастье.
– Враки.
– Каждая врака где-то начало берёт. – Меж бровей колдуна залегла глубокая морщина, и он добавил уже без малейшей насмешки: – Либо не верь мне и не гляди. Тебе-то лучше знать, что и с кем этот мужик перед смертью делал. Ты старосте и расскажешь.
Во рту пересохло. Вот оно как. Ни в болото, так в крапиву… Коли не сделает девка так, как требует колдун, тот сдаст её старосте с потрохами, а Первак уже начнёт пытать, когда это Ирга и Костыль успели одной настойки налакаться. Побледнев, она склонилась над покойником и пригрозила:
– Утащит меня в Тень – буду тебе ночами являться!
– Являйся. Мне обыкновенно что похуже снится.
Глаз покойника глядел на неё, не наоборот. Был он страшен и белёс, как слепой глаз колдуна, а за пеленой пряталось нечто.
Змеелов поймал Иргу пятернёй за загривок и заставил наклониться ниже. Колдовка ахнула и… увидела.
Последний миг Костыля был страшен. Чёрное небо и трясина поменялись местами, и не разобрать было, звёзды сияют али болотные огни. Мостки качались, а может то качался спьяну сам Костыль. Он лежал на них и никак не мог подняться – что-то давило на грудь, что-то, что кольцами вилось вокруг, вырастая из самого болота. Змея, огромная, холодная, с бесконечным хвостом, сжимала его в своих смертельных объятиях. А лицо её, скрытое сумраком, было человечьим. Она прильнула к нему, потёрлась о горячую грудь с судорожно колотящимся сердцем, пощекотала языком шею и губами коснулась щеки.
Когда змеевица оторвалась от лица Костыля, тот был уже мёртв.
Кто-то закричал, Ирга крикнула в ответ. И очнулась.
Змеелов держал её за плечи, сама же девка судорожно вцепилась в волосы Костыля – едва не вырвала.
– Видела? – спросил колдун.
Ирга замотала головой. Она и рада бы развидеть то, что пряталось в мёртвом глазу…
– Что это?!
По лбу и вискам стекал холодный пот, во рту было сухо, а нутро выворачивало наизнанку. За мгновение до того, как желчь всё же изверглась из желудка, колдун успел подставить девке посудину с недоеденной кашей.
– Это гадина, что убила его. Ты же хотела знать, кто такие змеевицы. Лицо разглядела?
Ирга вспомнила, что успела разглядеть, и снова склонилась над чашкой. Пустой желудок отозвался спазмом. Колдун фыркнул:
– Толку с тебя… колдовка.
Ирга хрипло отозвалась:
– Сам бы поглядел, авось больше толку было бы.
Змеелов прошёл по избе, склонился к устью печи, порылся в ларях, приоткрыл дверцу в погреб. Наконец добыл бочонок с мочёными яблоками.
– Нет уж. Приятного в том мало. На, съешь. Полегчает.
Живот снова свело. Ирга утёрла лоб рукавом.
– Так ты нарочно меня заставил? Чтобы самому не смотреть?
– Конечно. Мне ещё силы пригодятся, а с тебя хоть какая польза. Точно яблочко не будешь? Ну как хочешь. – Колдун сел на лавку и вытянул ноги. Яблоко он съел вместе с семечками и хвостиком, ничего не осталось, ещё и пальцы облизал. – Глупая ты. Неучёная. Жаль. Могла б и в самом деле помочь. Может ещё раз посмотришь? Ну как узнаешь кого из односельчан?
Ирге поплохело, но теперь уже не от колдовства.
– Это что же… Кто-то из наших мог обернуться… той тварью?