Злодейка в быту - стр. 19
9. Глава 9
Не дожидаясь кормилицы, я толкаю дверцу и мягко спускаюсь на грунтовую дорогу. В спину летит её изумлённо-обеспокоенный вздох, но я не обращаю внимание и устремляюсь ко входу. Дощатая калитка закрыта и заперта.
Я стучусь.
— Ваши нежные руки, юная госпожа!
— Да… — и повторяю стук.
Ответа из дома нет.
Ждать? Дочь министра не может ждать крестьянина. Иномирная часть откликается с недовольством, с её точки зрения вламываться в чужой дом недопустимо. А здесь… при значительной разнице в статусах вломиться в передний двор допустимо.
Я повторяю почти то же, что уже делала, отпирая сундуки — обращаюсь к внутренней силе. У меня ни тени сомнения в успехе, я начинаю чуть больше чувствовать себя Юйлин, чем погибшей иномирянкой и с помощью ци ощупываю замок. Никакой магии, чистая механика, так что повернуть язычок не составляет труда.
— Юная госпожа? — вот теперь напрягается командир Вей.
— Не беспокойтесь, пожалуйста. Ждите, — и я первой вхожу и оказываюсь в узком прямоугольнике переднего открытого дворика.
Ничего общего с дворами, привычными Юйлин, которая несмотря на довольно жёсткие рамки традиций и правил, не была домоседкой: она обожала дворцовые банкеты, часто навещала приятельниц из семей высокоранговых чиновников, любила бывать в самых знаменитых магазинах и ресторациях, куда наведовалась под прикрытием непрозрачной вуали.
Разве не считается, что растения у входа привлекают удачу? У старосты между фасадной стеной и стеной переднего павильона бурый песок. Ни кустика, ни травинки.
Если у дяди вход в передние павильоны закрывают тканевые пологи, то у старосты — старая, кое-где распустившаяся циновка. И касаться её действительно не стоит. Не потому что я брезгую, а потому что в глазах окружающих уроню своё достоинство.
Кормилица за спиной тихонько причитает — моя смелость её пугает чуть ли не до обморока.
Я сдвигаю циновку порывом силы — оказывается, магия такая удобная штука! Как я без неё жила?
М-м-м… Почему я? Юйлин начала учиться чувствовать ци, когда ей исполнилось пять лет. Я ведь и Юйлин тоже.
С расщеплением надо что-то делать и срочно. Но не сейчас. Я прохожусь взглядом по аскетичной обстановке: боковые лавки без спинок, капелька комфорта есть только для хозяина, обеденный стол заменён письменным, а в остальном пустота и на стенах ни намёка на декор или хотя бы отделку.
Вспомнив визит третьего принца, я повторяю за ним — уверенно занимаю место во главе стола.
Что делать, если ко мне никто не выйдет? Не буду же я изображать статую до ночи?
Я прислушиваюсь к ощущениям. Благодаря ци слушать окружающий мир легко, особенно здесь, где нет помех от чужих вихревых потоков. Дотянуться до павильонов внутреннего двора не составляет труда, и я почти воочию начинаю видеть пожилую женщину. Она, по ощущениям, болеет и давно уже не встаёт. Мать старосты, наверное? От горечи угасания сводит зубы и хочется прополоскать рот каким-нибудь освежающим отваром.
Через стенку энергичная женщина. Что она делает, я не улавливаю. В общих чертах — хлопочет по хозяйству. И при ней девушка. Думаю, супруга и дочь старосты?
Кроме них в доме маленький мальчик и ещё женщина в положении…
А где сам староста?
Мужское присутствие я тоже улавливаю. Сосредоточенность на поиске даёт неожиданный и весьма приятный эффект. В памяти поднимаются воспоминания о здешних правилах и традициях, и я понимаю, что прошла по грани. Я не просто дочь высокопоставленного чиновника, я заклинательница, и мне позволено то, что недопустимо для обычных женщин. Например, я… в праве жить самостоятельно, хотя подобное и не одобряется. Точнее, у меня странный статус. Я с детства практиковалась, но при этом я никогда не представлялась заклинательницей и вела образ жизни юной госпожи из богатого поместья.