Журавушки - стр. 3

Пять верст до соседнего села. Метель, ни зги не видно. Бригадир брел, лишь бы не сбиться с дороги. К обеду добрался до села. Смотрит, а теткин дом стоит, и печная труба на месте. Не поверил. Глаза протер. Лишь тогда понял, что пацан – этот Фимка – обманул его. Вокруг пальца обвел, а теперь вся Васильевка будет знать об этом и станет издеваться над ним, проходу не дадут, что этот пацаненок, от горшка два вершка, смог его обмануть.

Ух, взбесился бригадир! И Ефим поплатился за шутку, над которой другие бы посмеялись – и всё на этом, зная его манеру, а эта шутка превратилась в горе, которому конца и края не было. Горе на всю жизнь. Страшно поплатился. Бригадир отыгрался на его старшем брате, на Петрухе. Как-то при встрече он пригрозил Ефиму, что тот еще не один раз пожалеет о своей шутке, до конца дней своих будет каяться, да поздно.

И сочинил донос, будто старший брат потравил двух лошадей.

– Ты за лошадьми присматриваешь?

– Да, я.

– Лошади пали?

– Да, пали.

Петруха не отпирался. Все знали, что лошади сдохли. И с ним не стали разбираться, арестовали Петра. С той поры Ефим не видел брата. Сгинул он. Может, расстреляли. А может, куда-нибудь угнали и там помер. Не соврал Николай Карпов, что Ефим до конца дней будет винить себя. Так и получилось. Он, только он был виновен в смерти брата. Если бы не эта дурацкая шутка, брат остался бы живой. А он сгинул…

…Ефим Фадеев поежился. Холодно. Еще чуток, и зима придет. Закружат метели, затрещат морозы. Носа не высунешь из избы. Заметет по самую крышу. Ладно, дрова заготовлены. Можно зиму пережить. Это Андрюшка Шилов, сосед, помог. И дрова привез, и в поленницы уложил, старым рубероидом укрыл, чтобы не мокли. Хороший человек! Всем помогает. Одни старики остались, кому ехать некуда, да и незачем. Вот и доживают свой век в родной для всех деревне. И снова припомнилось горькое прошлое…

Ефима не было дома, когда арестовали брата. Мальчишка прибежал в кузню и шепнул, чтобы побыстрее прятался, иначе его заарестуют. Ефим понял, чьих рук это дело. И ему пришлось несколько дней скрываться от бригадира. В сараях ночевал, в кузне, деревенские к себе пускали и подкармливали его, а бывало, на ночь оставляли. Ефим словно исчез. Бригадир метался по деревне, чуть ли не в каждую избу заглядывая, пытаясь его разыскать, но бесполезно. Деревенские жители словно воды в рот набрали – не видели, не знаем. Ефим понимал, если попадет под руку бригадиру, тот не помилует. Не зря разыскивал. Значит, решил отправить следом за братом, а куда, нетрудно догадаться.

А вскоре его разыскала тетка. Дальняя родственница, которая прослышала, что с ними произошло. Ночью приехала на санях, чтобы никто не видел. Ефимку разыскали. По задам огородов добрался до саней. Спрятался под сеном. И тетка, не мешкая, стала понукать лошадей. Забрала Ефима с собой, хотя у нее и так было семеро по лавкам, а тут лишний рот появился…

Дядька Ефим не любил вспоминать, как пришлось выживать в теткином доме. Зимой туго было. Ни одежки, ни обуви. Выскочит на двор и тут же обратно. А настала весна, вот уж он вырвался на волю. Вслед за худыми коровенками ползал по лугу, а то старался наперед забежать, выискивая, что можно съесть. И в лес уходил. Грибы собирал, травы, какие знал. На речке рыбу ловил. Пусть немного, но все же хорошее подспорье. Немного съедал тут же, запекая в костре, или варганил юшку, а что-то приносил в теткин дом, чтобы не считаться нахлебником. И так до поздней осени, пока не начинал сыпать снег…