Жуков. Танец победителя - стр. 31
Ему тогда казалось, да что казалось, он был уверен, что жизнь наладилась и ничего в ней менять не надо. Заработок всё увеличивался, хотя дядюшка и скряжничал. После работы его встречала весёлая, румяная, как пасхальное яичко Маша, дочь квартирной хозяйки. Какая армия? Да ещё – война, где могут и искалечить, и даже убить…
Но попрощался с Машей. Обнял дядюшку, брата Михаила и сестру Анну. Навестил в госпитале Александра. В тот раз они разговаривали долго. И поехал в родную Калужскую губернию.
Впоследствии о своём тогдашнем отношении к призыву на военную службу он писал: «Особого энтузиазма я не испытывал, так как на каждом шагу в Москве встречал несчастных калек, вернувшихся с фронта, и тут же видел, как рядом по-прежнему широко и беспечно жили сынки богачей. Они разъезжали по Москве на «лихачах», в шикарных выездах, играли на скачках и бегах, устраивали пьяные оргии в ресторане «Яр». Однако считал, что, если возьмут в армию, буду честно драться за Россию».
Последнюю фразу этого абзаца мемуаристу, вне всякого сомнения, помог написать старший брат Александр Пилихин…
Когда Жуков со станции пришёл в родную Стрелковку, Лёшкина гармонь уже разливалась на все лады, вторила девичьи голосам где-то за огородами у реки, где в последние годы молодёжь облюбовала и утоптала до металлического блеска «пятачок».
Повестки кроме Георгия и Лёшки получили и другие Жуковы. Вечерами они ходили по деревне из конца в конец и под гармошку пели:
Последние вольные дни на родине стрелковские призывники отгуляли по-молодецки.
Днём работали. Хотелось успеть помочь родителям управиться с сенокосом. Конец июля – самая сенокосная пора. А вечером – на гулянку. К друзьям-товарищам. К девчатам. И снова – под гармошку:
Из воспоминаний жительницы Чёрной Грязи Татьяны Ивановны Емельяновой: «Очень весело, бывало, гуляли. И поют, и танцуют, и бывало это: «Пойдём смотреть – нынче Егор будет «русского» плясать».
Пляской Жукова любовались и стар и мал. Взоры земляков притягивали не только движения танцора, но и дикий огонь в его глазах, энергия русской удали, которая от него исходила. Танцем Жуков показывал не только свою стать и ловкость, но и утверждал торжество своего духа, превосходство над своими соперниками, местными женихами. И, как водилось всегда, эти его пляски с вызовом заканчивались драками.
Спустя годы, будучи уже генералом, а затем и маршалом, он, переживая мгновения душевного восторга, будет бросаться в пляс, лихо, по-молодецки отдирать «русского» на глазах у изумлённых сослуживцев и подчинённых.
В начале августа 1915 года новобранцы прибыли в Малоярославец на сборный пункт уездного по воинским делам присутствия. Призывников оформляли, распределяли по командам и отправляли дальше.
И здесь произошло нечто важное, буквально определившее будущую военную карьеру Жукова. Заполняя анкету, он утаил, что кроме трёхклассной сельской церковно-приходской школы окончил экстерном курс четырёхклассного вечернего училища в Москве, в Газетном переулке. Дело в том, что последнее обстоятельство резко повышало его образовательный ценз и сразу же меняло общий статус и категорию призывника. С такой начальной подготовкой Жукову была прямая дорога в офицерское училище, в школу прапорщиков.