Жнецы Страданий - стр. 8

Тем временем крефф невозмутимо снимал с коня поклажу: расстилал на земле кожаный покров и толстый войлок, готовился развести костёр. Они что же, заночуют под открытым небом?

– Господин, – тряским[26] от почтения и страха голосом осмелилась спросить спутница, – мы разве не будем искать, где спрятаться?

Он покачал головой, не считая нужным отвечать.

У Лесаны засосало под ложечкой. Она была испугана, чувствовала себя глупой и жалкой. Пока обережник обустраивал стоянку, девушка непослушными от волнения руками готовила себе ложе. Сумерки наползали медленно, но уже казалось, будто чаща наполнилась звуками дикой жизни: где-то стонало, рычало и ухало.

– Господин…

Он прервал её:

– Если тебе дали в дорогу еды, доставай и ешь. Если надо в кусты, иди, но быстро.

Лесана покраснела, однако поспешила прислушаться к этому более чем мудрому совету. Когда же она вернулась к костру, её спутник отдыхал, вытянувшись на войлоке.

Впервые Лесана подумала, что ему, должно быть, мало радости скитаться от деревни к деревне. Нешто это жизнь – трястись день и ночь в седле, объезжая отдалённые поселения, ночуя каждый раз в незнакомом месте? Она не представляла себе такого бытья и потому пожалела своего молчаливого спутника.

Открывая берестяной кузовок с лепёшками, девушка задумалась: а был ли у креффа дом? Жена, мать, дети? Казался он совсем одиноким. Лесана поднялась на ноги и подошла к обережнику.

– Угощайся.

Он по-прежнему молча сел, взял две лепёшки, кусок мяса и неторопливо принялся есть.

Сотрапезница исподволь наблюдала. Она не видывала ещё подобных людей – молчаливых и с таким остановившимся взглядом, по которому не поймёшь, о чём человек думает. Девушке захотелось подружиться с креффом. Ну неразговорчивый, и что? Из дядьки её тоже трёх слов за седмицу не вытянешь, но ведь человек он хороший. Просто неболтливый. Так, может, и этот тоже? Ведь за что бы ему её не любить? Верно, не за что.

– Когда мы приедем в Цитадель? – тихо спросила Лесана.

– Через шесть дней, – последовал равнодушный ответ.

Шесть дней! Так далеко!

– Ты наелся?

– Да. Пора спать.

Подзабытый ужас вновь скрутился в животе тугим узлом. Лесана огляделась, с опозданием понимая: сумерки сгущаются.

– Господин, как…

Он поднялся. Не обращая внимания на жалкий лепет, достал из-за пояса нож с длинным острым клинком и порезал ладонь.

Девушка ахнула, торопливо закрыв рот руками. Крефф что-то беззвучно зашептал, обходя место привала по кругу и кропя землю. Когда обережник приблизился к благоговейно застывшей спутнице, той показалось, что он хочет порезать и её. Лесана сжалась на земле, однако выставила перед собой дрожащую ладонь с розовыми следами загрубелых мозолей. Но крефф резать длань не стал, наклонился к подопечной, обмакнул палец в кровь и начертал под зажмуренными глазами две резы.

– Сейчас высохнут, и можешь спать.

Девушка кивнула, не спрашивая. И так всё поняла. Обережник творил охранное заклинание, чтобы к их маленькой ночёвке не вышли обитатели ночи. Но всё-таки Лесане стоило огромных трудов сдержаться и не извергнуть из себя недавнюю трапезу.

– Господин, разве они не придут на запах крови? – несмело поинтересовалась спутница.

Хотелось услышать живую речь, чтобы удостовериться: с ней рядом по-прежнему человек, а не клятый Встрешник, который будет пострашнее ходящих в ночи.