Жизнь Леонардо, мальчишки из Винчи, разностороннего гения, скитальца - стр. 5

Старый дом, пускай и сильно перестроенный за столь долгое время, по-прежнему стоит среди олив: одноэтажный, с тремя просторными комнатами, мощеным кирпичным полом, очагом и глубокими нишами в массивных стенах, где хранили инструменты и предметы обихода; рядом – здание поскромнее, в глубине которого расположена хлебная печь с топкой в полуподвале и узким проходом, ведущим во внутренний двор, а ниже открывается густо поросший кустарником склон.

Маслодавильня, до 1445 года принадлежавшая флорентийскому нотариусу серу Лодовико ди сер Дуччо Франчески, а затем серу Томме, после смерти последнего в 1479 году перейдет к флорентийским сервитам, то есть к важнейшему для нас монастырю Сантиссима-Аннунциата.

По счастливому совпадению, поверенным монахов будет как раз отец малыша, сер Пьеро, который в 1482 году, желая устроить в Анкиано небольшую гостиницу, «постоялый двор» для проходящих мимо путешественников и пилигримов, выкупит дом, восстановит его и даже закрепит на стене фамильный герб, однако из этой затеи ничего не выйдет. С тех пор дом так и останется во владении семьи да Винчи. Наследники сера Пьеро переберутся туда после его смерти в 1504 году и продолжат жить, поколение за поколением, до 1624 года, когда фра Гульельмо, последний потомок другого Гульельмо, сына сера Пьеро, подарит участок своей обители, Санта-Лючия-алла-Кастеллина.

Таким образом, в 1452 году ни дом, ни маслодавильня Антонио или серу Пьеро не принадлежали. Возможно, именно поэтому Анкиано куда лучше, чем городской дом в Винчи, мог обеспечить роженице покой и укрытие от нескромных взглядов, столь необходимые для счастливого завершения внебрачной беременности.

Однако теперь этот нежный плод греха нужно как можно скорее окрестить, иначе если он вдруг умрет, то навечно угодит в лимб, где нет ни боли, ни радости.

Происходит это, вероятно, уже на следующий день, в белое воскресенье[10], в простой каменной купели церкви Санта-Кроче в Винчи. Крещение совершает приходской священник, дон Пьеро ди Бартоломео Паньека. И пусть ни отца, ни матери рядом нет, но добрых людей на торжестве хватает и без них. Людей из Винчи.

Вот они, свидетели того крещения, едва войдя в церковь, сразу направляются посмотреть на очаровательного младенца, глядящего на мир широко распахнутыми глазами.

Папино ди Нанни Банти – мелкий землевладелец, скромный торговец посудой и бакалейщик, и с ним Мео ди Тонино Мартини, арендатор.

Арриго ди Джованни Тедеско – управляющий землями и фермой Феррале, что принадлежат влиятельной флорентийской семье Ридольфи: в приходской церкви Винчи его трудами заложена капелла Санта-Барбара.

Богатый землевладелец Пьеро ди Андреа Бартолини по прозвищу Сыч, с приятелем-кузнецом Нанни ди Венцо, взявшим с собой шестнадцатилетнюю дочь Марию: они свояки, поскольку женаты на сестрах, Менике и Фьоре, дочерях Барны ди Нанни и монны Николозы.

Сама монна Николоза, вдова, живущая в Меркатале, тоже в числе крестных. Она привела с собой целый отряд почтенных кумушек: монну Лизу, вдову посредника-спекулянта Доменико ди Бертоне; монну Антонию, вдову торговца скотом Джулиано Бонаккорси и мать Андреа, бывшего диакона из Санта-Кроче и бенефициария капеллы Сан-Маттео, а ныне приходского священника в Сан-Пьеро-ин-Витолини; и, наконец, монну Пиппу ди Превиконе.