Жизнь Леонардо, мальчишки из Винчи, разностороннего гения, скитальца - стр. 2

. Это еще не настоящие биографии, а скорее их зачатки, вроде той, что написана на латыни выдающимся историком-гуманистом Паоло Джовио, которому довелось встречать Леонардо в 1510–1511 годах в Милане и Павии и в 1513–1516 годах в Риме. Составленное около 1540 года, его «жизнеописание» оставалось неопубликованным вплоть до конца XVIII века. Зато получила известность «Жизнь Леонардо да Винчи» флорентийского художника и скульптора Джорджо Вазари, открывающая третью часть его «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих, от Чимабуэ до наших дней», впервые напечатанных во Флоренции Торрентино в 1550 году, а затем, во втором, расширенном издании, – семейством Джунти в 1568 году.

Тут-то и начинается миф. После смерти Леонардо снова начинает путешествовать во времени, поначалу обретя статус всего лишь художника – божественного, однако слишком «разнообразного и нестабильного» в своей изобретательности, слишком стремящегося к совершенству, и потому практически неспособного закончить собственные работы; затем, вплоть до сегодняшнего дня, – разностороннего гения, мага и колдуна, напрямую связанного с таинствами природы, романтического героя и декадента, денди и эстета, святого и демона, Христа и Антихриста, великого посвященного, сверхчеловека, одинокого титана и провозвестника современной науки и техники, гроссмейстера некой малоизвестной секты спиритов-«иллюминатов», мировой поп-иконы, в которой воплощено все сущее и не сущее. Игры отражений, где образ бесконечно множится, смешиваясь со всеми тревогами и треволнениями нашего времени. Но где же он сам, тот мальчишка из Винчи? Где прячется?

Лично я предпочитаю другой голос, ясный и правдивый: его собственный. Свидетельства, состоящие из слов и образов. Потока слов, ежедневных записей, тысяч и тысяч страниц тетрадей, записных книжек, разрозненных листов; образов, запечатленных в сотнях рисунков, набросков, эскизов, нескольких великолепных картинах. Возможно, это и есть величайшее из изобретений Леонардо, невероятная по своей новизне форма глобальной коммуникации. Графический знак, неизменно встающий между устной и письменной речью, словом и изображением в попытке уловить и представить все разнообразие, подвижность, непостоянство природы в ее вечном развитии. Открытая, свободная манера письма, не признающая границ и иерархий. Манера «будущего», вызов времени и смерти. Безмерная работа, демонстрация поразительного ума, не связанного схемами и предрассудками, оставляющего открытыми все возможные пути. Настоящая песня свободы.

Как ни странно, этот голос, кажется, куда ближе нам, чем современникам самого Леонардо. До конца XVIII века корпус его рукописей, надежно упрятанный по нескольким библиотекам и частным коллекциям, практически не исследовался, собственноручные живописные произведения можно было пересчитать по пальцам, а прочее и вовсе считалось легендами.

Повторное открытие настоящего Леонардо, начиная с обнаружения и публикации кодексов и рисунков и заканчивая самыми передовыми технологиями, применяемыми для изучения и реставрации картин, – история уже нашего времени. Сравнительно недавно мы впервые за пятьсот лет смогли разглядеть в таких произведениях, как «Поклонение волхвов», «Мадонна в скалах» и даже «Джоконда», детали, известные ранее лишь самому Леонардо: развитие изначальных задумок, черновики и наброски его собственного видения. И только тогда поняли, что эти работы вовсе не были «незавершенными». Мы поняли, почему художник пожелал навсегда оставить их именно такими, почему не стал заканчивать: ведь они – часть его души и тела, а разрываться на части он не мог и не умел. Его картины – лаборатории, строительные площадки мечты, работы, передающие всю сложность и тайну бытия. Их красота – это красота Творения, которая приближает их к Богу.