Жизнь Леонардо, мальчишки из Винчи, разностороннего гения, скитальца - стр. 32

Анекдот, пересказанный Джорджо Вазари, вероятно, выдуман, однако он помогает осознать всю сложность положения, в котором находился тогда молодой подмастерье.

Один крестьянин из Винчи просит сера Пьеро расписать во Флоренции ротеллу, то есть деревянный щит, круглый, как колесо. Нотариус, разумеется, отдает щит сыну, и тот, запершись в своей каморке (одном из «обиталищ» новой мастерской Верроккьо), рисует «чудовище весьма отвратительное и страшное», представляющее собой не что иное, как жуткое сочетание фрагментов «ящериц, сверчков, змей, бабочек, кузнечиков, нетопырей». Леонардо рассчитывает на впечатление, «какое некогда производила голова Медузы», то есть зритель должен окаменеть от ужаса.

Юноша работает лихорадочно, не зажигая света и не позволяя никому войти в каморку. Он настолько поглощен игрой собственного воображения, что не замечает даже смрада гниющих тушек несчастных животных, которых убил и расчленил. Закончив работу, Леонардо посылает за отцом, но просит его подождать за дверью, а сам устанавливает щит на мольберт и так искусно располагает источники света, что тварь кажется живой, готовой к прыжку. Сер Пьеро, войдя в комнату, пугается и едва не бросается наутек, но Леонардо удерживает его, сказав: «Это произведение служит тому, ради чего оно сделано. Так возьмите же и отдайте его, ибо таково действие, которое ожидается от произведений искусства».

Выдуманное «чудовище со щита», вообще говоря, вполне соответствует типичному для Верроккьо комбинаторному приему, когда реальные фрагменты самого разного происхождения сводятся воедино, образуя фантастические фигуры, в реальности не существующие, но возможные. Представление о том, как могла возникнуть задумка «чудовища со щита», подсказывает нам, к примеру, невероятный и крайне нескладный дракон, полукабан-полузмея, побежденный Персеем на поздней картине Пьеро ди Козимо «Персей, освобождающий Андромеду». Живопись обладает волшебной, почти божественной силой изображать вещи ужасными, пугающими, обманывая тем самым зрителя, который считает, что и впрямь видит чудовищное существо или природное явление с катастрофическими последствиями. В этом смысле картина или фреска подобны театру.

Схожая театральность присутствует и в другом утраченном юношеском произведении Леонардо, «Голове Медузы», то есть мифического змееволосого существа, способного одним лишь взглядом обратить человека в камень. Медуза также была побеждена героем Персеем, а после обезглавлена.

Согласно «Гаддианскому анониму», Леонардо нарисовал «голову Мегеры с редкостными, достойными восхищения клубками змей» (в рукописи слово «Мегера» исправлено на «Медузу»).

В XVI веке эта работа окажется в тайной гардеробной великого герцога Козимо: «написанная на доске картина с изображением адской фурии, кисти Леонардо да Винчи, без фона»[71]; там же ее увидит и Вазари: «Ему пришла фантазия написать маслом на холсте голову Медузы с клубком змей вместо прически – самая странная и дерзкая выдумка, какую только можно себе вообразить. Однако, поскольку это была работа, для которой требовалось много времени, она так и осталась им незаконченной».

В «Медузе» фантазия Леонардо впервые рождает мотив, далее возникающий постоянно: дугообразные или вьющиеся линии сплетаются, завязываются в узлы и сливаются друг с другом, время от времени обращаясь змеевидными волосами Медузы или Фурии, кудрями и локонами женщин и детей, тугими спиралями вьюнка, извилистым течением ручья, гребнем волны – формами самой жизни.