Размер шрифта
-
+

Жизнь до галактики личинок - стр. 18

Вечером, когда мама меня забирала из группы домой, с ней

поговорили в кабинете заведующей, а придя домой, мы папу

не застали. Дяди Адика тоже не было. Проектор забрали, и фильм я

больше никогда не видела. Папа появился примерно месяца через

два, он был коротко пострижен и вел себя неестественно. Мы уже

не могли смеяться, он сидел и думал о чем-то сосредоточенно

и долго. Так продолжались дни и недели. Мне подходить к папе

не разрешалось, но он иногда реагировал на меня вялым взглядом

и жалкой попыткой улыбнуться.

Через несколько месяцев я уже общалась с ним, но он стал

не друг, а мучитель. Допрашивал меня о друзьях из детского сада, постоянные подробные расспросы выводили меня из терпения

и считались наказанием. Если я отказывалась отвечать, меня он бил.

Так обработала отца государственно-медицинская система, —

политических наказывали отрубанием головы медикаментами.

После отец оклемался, стал добрее, но бывало и такое, что вести

себя сдержанно он не мог. Разлад произошел в нём самом, и мы

с мамой, и бабушка с дедушкой страдали от скандалов, – это были

попытки отца снова включиться в жизнь, стать прежним. Процесс

восстановления длился настолько долго, что я успела вырасти и по-настоящему оценивать ситуацию. Бьют – беги, дают – бери. Надлом

в отце остался, всё он видел уже через призму насильственного

контроля. Это лишало человеческих прав и свобод.

Взрыв эмоций мог помочь отцу вырваться из оцепенения, и такой

взрыв оказался в нашей семье, его несли дети, мы с двоюродным

братом Алешей. У нас всегда обсуждалось поведение детей

за пределами нашей семьи, и поводов тому было немало: Алеша, ожидая внимания воспитателей к его персоне по случаю пожелания

его родителей дать ему конфеты из новогоднего подарка

до появления родителей в садике, захотел в туалет, а там уборщица

мыла пол и не пустила. Алеша терпел изо всех сил, жался-жался, увидел аквариум с рыбками и… накакал в него, похвалившись, как

вода его сама помыла, а рыбка поцеловала в… Сначала, пока

не пришли с совещания у заведующей воспитательницы и уборщица

не вышла из туалета, всем было весело от сообщений Алеши, но когда девочки пошли посмотреть на рыбок, не убила ли их

падающая в воду глыба, то всем захотелось спасти рыбок. Я

отправилась в кабинет заведующей, вошла и перед всеми сообщила:

«Рыбок надо спасть!». Ноги подкашивались от ужаса, потому что

на меня смотрел весь педагогический состав детского сада.

– Сомова, Леночка мы спасем рыбок. На совещание детям

нельзя.

– Да пока вы совещаетесь, рыбки умрут, потому что Алеша Сомов

накакал в аквариум, и они затыкают нос, кто чем может: кто хвостом, кто плавниками, – отважно выпалила я, вся красная и потная

от ужаса.

Тут раздался оглушительный взрыв смеха.

– Новый год удался, – без смеха сказала заведующая.

Воспитатели в ужасе по ее разрешению отправились в группу.

Алешиным родителям было дано предписание «не приводить

больше этого засранца в детский сад».

И тогда мы с Алешей болели вместе гриппом, поскольку наши

папы были братьями. И мой папа с нами сидел, так мы его

встряхнули, что режиссеру фильма о мальчике, которого похитили

бандиты, а потом не знали, как от него отделаться, было бы где

черпать вдохновение.


ТЕЧЕНИЕ БЛАГОРОДНЫХ ВОЛН

Когда я выросла и стала работать, все еще мечтала о высшем

образовании и других коллегах, не матерящихся беспрестанно

Страница 18