Живая вода - стр. 7
Он проследил, как ее пальцы ритмично сжимают ручку маленького пульверизатора, из горлышка которого на розы рассыпались яркие, как искры, брызги. Обручального кольца на руке уже не было, а других Катя и раньше не носила.
– А я ношу. – Он повертел свое.
– Зачем? – не удивившись, спросила она. – Я вовсе не требую, чтоб ты каялся всю оставшуюся жизнь.
– Глупости! Мне просто нравится его носить.
Катя засмеялась и брызнула в его сторону:
– Врешь ты все! Если б тебе нравилось быть женатым… и на мне… Тогда тебе не потребовалась бы другая женщина.
«Она больше не называет ее по имени, – отметил Арсений. – Какая там еще женщина! Просто Светка…»
– Она мне и не… Катя, я же тысячу раз говорил!
– Я помню. – Она снова занялась цветами. – Ты сам не понимаешь, как это произошло. Правильно? Значит, это оказалось сильнее тебя. Оно хоть того стоило, Арни?
– Нет! – выкрикнул он, забыв, где находится. – Ты же знаешь… Если б стоило, я не здесь был бы сейчас!
Сунув ему маленькую керамическую кактусницу с колючим колобком, Катя озорно шепнула:
– Слава богу, покупателей нет!
Успев коснуться щекой ее похожих на гриву волос, от которых пахло их общим прошлым, он прошептал:
– Я не хотел. Катя, что мне делать…
– Перестань, пожалуйста. – Она поморщилась. – О чем ты?
Арсений нашелся:
– Что мне делать с этой кактусницей?
Усмехнувшись, Катя сестринским жестом, который показался Арни оскорбительным, похлопала его по плечу:
– Это тебе. Подарок в день рождения. Для твоей колючей семейки. Как они там поживают?
О настоящей семье она не спрашивала. Может, теперь они представлялись ей темной силой, стоявшей за спиной Арсения и готовой яростно защищать его, даже зная, что он виноват. Это было не совсем так, никто Арни не оправдывал. Рема вся морщилась от боли, взглядывая на него, а Славка рычал ему на ухо: «У-у, потаскун проклятый! Что наделал, а? Оторвать бы тебе все на свете…» И вместе с тем никто не мог объяснить, как могла Катя так разом отречься от них.
– Нормально, – сказал Арсений, имея в виду кактусы. – «Заяц» дал отросток, а «Сопля» совсем загнулась. Я ее закопал. Пусть удобряет.
– Жалко, – помолчав, отозвалась Катя. – «Сопля» мне нравилась. Она была самой беззащитной.
– Ты не была беззащитной…
– Я – нет. Я и не погибла, как видишь. Знаешь, любители кактусов организовали целое общество. Они собираются тут неподалеку, в библиотеке, отростками обмениваются, что-то обсуждают… Вот что объединяет людей. Кактусы.
Арсений поводил пальцем по слабеньким колючкам:
– Знаешь легенду о кактусе и розе? Она, конечно, была прекрасной королевой цветов, а он – влюбленным уродцем.
У нее заискрились глаза:
– Ты никогда не был уродцем!
– А это не о нас. Просто легенда. Был прекрасный бал…
– Тоже – прекрасный?
Арсений зловеще проговорил:
– Я сейчас посажу этот кактус тебе на язык.
– Все-все… Я же слушаю!
– Ты смеешься… Так же все эти разодетые гости смеялись над бедным уродцем.
Задохнувшись, Катя быстро закрылась ладонью:
– Арни, я не могу просто… Ты так трагически это рассказываешь! Ты бы видел свое лицо…
– …они смеялись до тех пор, пока не наступила ночь.
Она так старалась стать серьезной, что это насмешило его. Но Арни продолжил с тем же проникновенным видом:
– А ночью в дальнем углу, где прятался от насмешек кактус, распустился цветок неземной красоты. От него исходил небесный свет… И тогда все эти паразиты, что его дразнили, просто рты разинули. Да так и простояли, как околдованные, до самого рассвета. А утром цветок вдруг исчез, и все увидели в том самом углу лишь знакомого им колючего уродца… И никто не поверил, что эта красота, этот свет могли исходить от него. Никто, кроме королевы. Она оказалась умнее, чем роза Маленького Принца. Она все поняла. Иногда достаточно просто понять… – Помолчав, Арни жалобно спросил: – Сколько ты будешь меня испытывать? Назначь срок! С преступниками ведь так поступают… «Никогда» – это в голове не укладывается!