Живая вода - стр. 5
– Как сопротивляться? Она ведь даже отказывалась поговорить со мной, пока мы не разведемся. А сейчас, по ее мнению, говорить больше не о чем.
Во всех деталях, со звуками и запахами, она вдруг увидела, как утром Арсений ворвался в блестящий от солнца и не просохшей на столах влаги зал их кафе – двухметровый Заяц с остекленевшими от восторга глазами. Едва не выбив косяк, он вылетел на самую середину и завопил:
– Ну, поздравляйте меня!
Наташа и не думала, что через несколько часов увидит его спрятавшимся от собственной радости, когда подбежала потаскать его за длинные заячьи уши. В этот костюм Арни обряжался, когда кафе снимали, чтобы справить день рождения ребенка или провести другой детский праздник. Все малыши радостно взвизгивали, завидев его, а без костюма уже не узнавали…
Сегодня он постарался для себя самого… Только сейчас Наташа поняла, сколько в этом было робости: Арни опасался, что больше его никто не поздравит.
«И был прав. – Ей стало трудно смотреть на него. – Никто не придумал для него чего-нибудь особенного. Всегда ведь он все затевает, к этому привыкли. Только Катя могла сделать для него то же самое. А теперь…»
– Ей нужно время, – внушительно произнесла Наташа, прекрасно сознавая, что говорит банальность.
Но ей казалось, что Арсений переживает как раз тот момент, когда необходимо услышать прописные истины, которые теперь могут быть поняты совсем по-другому.
Арни усмехнулся, и ключи ненадолго затихли.
– Ты предлагаешь мне подождать лет до пятидесяти? Ну конечно, эта дата будет посолидней… Может, хоть тогда…
Она сердито шлепнула его по голому локтю:
– Ты себя представь на ее месте! Увидеть такое… Думаешь, это может быстро выветриться из памяти?
– На ее месте я запретил бы себе думать об этом.
– Легко сказать…
– Ну да, да! – крикнул он, отступая от нее. – Я знаю, что я полная скотина! Так что же мне теперь делать с этим проклятым знанием? Я дал бы любую клятву, что это никогда больше не повторится. Только она не хочет никаких клятв. Она ничего больше не хочет… – Его лицо стало умоляющим: – Может, она никогда не любила меня?
«Вот смешной Заяц! – подумала Наташа с нежностью. – Как он откровенно ждет, что я сумею его переубедить…»
– Дурачок, если б Катя не любила тебя, ей ничего не стоило бы все забыть. А ей слишком больно.
Арсений мрачно подтвердил:
– Она то же самое сказала, когда попросила больше не приходить. Что ей слишком больно… Только почему у нее голос был таким деревянным?
– Наверное, она просто боялась расплакаться. Иногда ведь не разберешь, почему человек отказывается от чего-то: потому что хватает сил или слабости.
– Тошно мне, – сказал Арни таким голосом, будто и впрямь что-то уже поднималось к горлу.
– Сходи к ней. Вдруг ей захочется тебя видеть? Что бы там ни было, но Катя не может не помнить, какой сегодня день.
– Какой? Большая радость миру оттого, что в этот день еще один подонок увидел свет. Собственно, только для того, чтобы погасить его в лучшей из женщин.
– А с чего это ты так уверен, что Катя – лучшая? – вырвалось у Наташи прежде, чем она сообразила, что может Арни расслышать в этих необдуманных словах.
Из кафе вышел высокий старик с вольно откинутыми со лба седыми прядями. С ним была девочка – такая маленькая, что едва переросла его колено. Держась за руки, они не спеша направились к аллее, где геометрическими узорами горели клумбы. Заметив, как Арни проводил их взглядом, Наташа вернулась к уже отзвучавшему сожалению: «Были б у них дети, Катю можно было бы удержать… Разве наши девчонки позволили бы расстаться нам со Славкой?»