Живая вода - стр. 3

– А еще, – начинала Катя так, словно продолжала на секунду прерванный рассказ, – в текстах пирамид говорилось о вьющемся водном потоке. От имени умершего царя, я не помню имени, там было написано…

– А что за «тексты пирамид»? – перебивал Слава, который не мог оставить невыясненной какую-то деталь, даже если не хуже других понимал: все, что рассказывает Катя, – преломление прочитанного в ее собственной фантазии и нельзя принимать это как достоверный факт.

– Это иероглифы на стенах пирамид, – рассеянно поясняла Катя.

Ее увлекал «вьющийся водный поток», и она с трудом замечала тех, кто оставался на берегу. Арни понимал это:

– Так что там говорилось?

Ее чуть приподнятое лицо вновь начинало светиться, хотя над головами был потолок, а не египетское небо:

– «Вьющийся водный поток течет, поля разлива наполнены водой, и я направляюсь выше к восточной стороне неба, ко дворцу, где боги примут меня, где я буду рожден снова молодым…»

На Катино уже наплывало лицо Арни – раскрасневшееся, хотя он даже не шевелился. Казалось, он вдыхал Катин рассказ, и тот заполнял его, незаметно делая чуточку другим. Но восхищение в его глазах незаметно сменялось печалью, будто он мог предчувствовать, что…

«И надо же было ему тогда не запереть дверь! – Наташа в который раз сморщилась от досады. – Увидеть такое… Но кто мог подумать, что она сразу уйдет?»

Катя просто ушла. Никто и не понял, что случилось: проходя через зал, где только двое мальчишек на ощупь находили в вазочках мороженое, потому что не могли оторваться от развешанных по стенам снимков старых автомобилей, Катя произнесла непривычно низким голосом:

– Я ухожу.

– Куда? – только и успела спросить Регина Матвеевна, которую вслед за Арсением все звали просто Рема.

На вопросительный взгляд свекрови Наташа только пожала плечами: откуда ей-то знать, что стряслось? А несколько секунд спустя в зал влетел Арсений, волной распространяя тревогу. Кажется, он сразу сбил что-то, потому что они с Ремой вздрогнули от грохота. Лицо у него было таким белым, что это до сих пор оставалось необъяснимым: по всем законам природы его должно было бросить в жар.

– Где Катя? – У него тоже был незнакомый голос. – Или мне показалось? Она была здесь?

Приподняв банку с соком, которую собиралась перелить в цветной кувшинчик, Рема удивленно спросила:

– Что ты бормочешь? Она только что ушла.

– Куда – не сказала, – добавила Наташа и сделала шаг из-за стойки. Ей показалось, что Арни сейчас упадет.

Но он удержался, только безотчетным жестом огладил обе щеки, как иногда делал, наверное, сам того не замечая.

– Да что с тобой? – спросила мать, уже почуяв неладное.

Видимо, о том, что произошло между Арсением и женой младшего брата, по Светкиному замыслу все должны были узнать немедленно, ведь в зал она вошла лениво заправляя блузку и, погладив бедро, нахально сказала:

– То, что доктор прописал.

Арсений рывком повернулся и хотел спросить о чем-то, но то ли не смог, то ли ответ стал ему ясен и без чужих слов.

– Не ходи за ней! Не сейчас, – чуть тише добавила Рема. – Что ты можешь ей сказать?

– А что смогу потом?

Он говорил с матерью, но посмотрел на Светку, и той мгновенно расхотелось улыбаться. А Наташа впервые пылко поблагодарила Бога за то, что слишком стара, чтоб оказаться на ее месте. Ведь если б Арсений захотел…