Женское Время. После мужчин - стр. 16
Он размышлял, вспоминая свой прежний, «нормальный» мир. Тогда ему казалось, что жёсткие запреты давно в прошлом. Но здесь… Всё выглядело иначе. Даже Северная Корея могла показаться раем, по сравнению с этим местом. Запрет на самоудовлетворение, строгая мораль. Для чего? Ответ был на поверхности: чтобы держать их под контролем. Если бы девушки могли свободно удовлетворять свои желания, если бы они могли создавать пары, любить друг друга, система бы ослабела. Продуктивность рухнула бы. А так они получают строго дозированную порцию удовольствия.
Виртуалка. Миша вспомнил об этих странных, почти сакральных для здешних девушек, штуках. Они сидели на этом как на наркотике. Их ничего больше не интересовало. Они боялись потерять доступ, боялись провиниться, боялись быть пойманными на том, что пользуются нелегальными модами. Всё, что выходило за рамки этого жёсткого порядка, казалось им грехом.
Он понимал, что это система. Система, выстроенная таким образом, чтобы никто не думал, не задавал вопросов, не искал выхода. Настучи на подругу – получи баллы. Перевыполни план – вот тебе квота. Провинился – лишился.
Эти мысли не давали ему уснуть. Они жгли, как огонь. Ему казалось, что ещё немного – и он сорвётся, но что мог он сделать? Разве что терпеть и стараться понять, как выжить в этом «муравейнике».
На следующий день, проходя мимо рабочей зоны, Миша заметил группу девушек, которые столпились вокруг одной из своих. Высокая и тонкая, с белёсым хвостиком, она стояла, опустив взгляд. Её плечи были напряжены, как натянутая струна. Она явно пыталась выдержать поток обвинений, обрушившихся на неё.
– Опять норма не выполнена, да? Сколько уже можно прощать?
– И кто нас из-за тебя вытягивать будет, а?
– Сама на вирт-то баллов себе насобирала, а нам за тебя отдуваться.
Голоса были высокие, звенящие, как острые ножи. Насмешки сменялись упрёками, а те – язвительными замечаниями. Девушка не отвечала. Только сжимала руки в кулаки, как будто это могло ей помочь справиться.
И вдруг рядом с ней возникла Нита. Она вышла из тени, словно материализовалась. Миша замер, наблюдая за её движениями: спокойными, но решительными. Нита встала перед толпой, преграждая им путь, и молча взглянула на зачинщицу. Та, невысокая и коротко стриженая, сразу сбавила тон, но не отступила.
– Ну чего ты лезешь? Это ж не твоя проблема! – коротко стриженная уставилась на Ниту, но в её голосе появилась нотка неуверенности.
– Лезу, – спокойно ответила Нита. Её голос был ровным, почти холодным. – А ты чего думаешь? Что, если все на неё накинулись, она сразу поднимет норму? Прямо сейчас, да? Может, ей только хуже от этого. Или ты уже забыла, как тебя саму трясло в первую неделю здесь? Хочешь напомню?
Коротко стриженная открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Другие девушки начали переминаться с ноги на ногу, кто-то опустил взгляд, кто-то пробормотал что-то неслышное. Но больше никто ничего не добавил.
– Ладно, – буркнула зачинщица, махнув рукой. – Чёрт с ней. Пошли, девчонки.
Толпа разошлась, оставив Ниту и девушку с белёсым хвостиком стоять вдвоём. Миша заметил, как Нита ещё раз посмотрела на ту через плечо и бросила тихое: «Справишься». Потом быстро скрылась, словно ничего и не было.
Девушка осталась на месте, всё ещё прижимая руки к груди, но в её лице было заметное облегчение. Она не поблагодарила вслух – только коротко кивнула в сторону Ниты. И никто больше не подходил к ней с упрёками.