Женатик - стр. 28

— Давай же… — встала на носочки и подпрыгнула.

Как Лариса Андреевна достает продукты с верхних полок? Носит с собой переносную мини-стремянку?

— Ха-ха, точно, — я посмеялась со своей нелепой шутки.

Сомневаюсь, что с ее болями в коленях она могла позволить себе забираться на нижние тумбы для готовки еды.

— Над чем смеешься? — приглушенный бас Суворова, раздавшийся над ухом, мгновенно стер усмешку с моего лица.

Я подскочила от испуга и выронила ложку. Вздрогнула повторно от лязгающего звука серебра о поверхность столешницы. Пошатнулась и уткнулась лопатками в начальника. Ощутила, как мышцы его груди тут же напряглись, превратившись в горячую сталь под хлопковой белой футболкой.

— Ерунда, — слетело бормотание с моих неподвижных губ.

Давид Дмитриевич подкрался бесшумно и остановился в недопустимой близости. Дышал мне в плечо, пуская равномерные волны мурашек по коже.

— Тебе помочь? — он неотрывно гипнотизировал меня спокойным, тягучим взглядом.

Я чувствовала, как вновь теряла связь с настоящим миром, засмотревшись в дымчато-голубые глаза, обрамленные мелкими морщинками.

— Нет. То есть, да. Пожалуйста. Мне нужен шоколадный топинг.

Вместо того чтобы отойти в сторону, Суворов придавил меня к краю столешницы собой, вплотную прижавшись всем телом. Поднял мощную руку и не оставил мне выбора. Пришлось пустить слюнку на то, как перекатывались рельефные мышцы. Хотелось дотронуться до них, стиснуть, проверить твердость.

— Держи, — Давид Дмитриевич поставил стеклянную бутылку рядом с ребром моей ладони, упертой в столешницу.

Почему он... снова делал это? Уничтожал расстояние, нарушал душевное равновесие и безжалостно утягивал за собой в бездну запретных удовольствий.

В присутствии своей невесты Суворов даже дышать в мою сторону отказывался. Словно брезговал и ни во что меня не ставил. Когда рядом находилась она — я растворялась в воздухе, превращалась в пустое место.

— Спасибо, — ответила, пытаясь держать дистанцию между нашими ртами.

Позволила себе наглость и деликатно отодвинула Давида Дмитриевича, чтобы засеменить к кухонному островку. Я притянула к себе ведерко и зачерпнула ложку с горкой мороженного. Замычала от удовольствия и приятного сливочно-карамельного вкуса.

— Ты забыла, — Суворов принес мне топинг.

Ой, точно...

Поглядывая на меня, бородач открутил крышечку и полил мороженое густой струйкой шоколада. И почему в том, как он потряхивал рукой, разбрызгивая топинг, у меня произошел немедленный отказ челюстных мышц?

Да потому что это выглядело так эротично, словно он разыгрывал сцену из порно-фильма.

— Благод... спасибо очень, — замямлила, отчаянно собирая остатки растекшегося в кисель мозга в одну кучку.

Что я несу?!

Давид Дмитриевич пододвинул высокий стул к моему и расположился на нем, повернувшись в мою сторону всем телом.

— Не возражаешь, если я посижу тут с тобой? Я сто лет не ел мороженого и не слушал Боуи.

«Да, но нет, ведь это ваш дом, ваш топинг и ваше мороженое» подумала я, однако не смогла вымолвить ни словечка.

12. Глава 12

МАЙЯ

Мы ели мороженое и слушали Боуи.

Только он и я, поглощенные неповторимым звучанием творчества величайшего музыканта.

Мое сердце, казалось, свихнулось; в присутствии Суворова оно забывало о покое. Со мной не происходило ничего более интимного. Страстные объятия и поцелуи, конечно, очевидный показатель близости. Но я ставила духовную гармонию важнее физической.