Жена Нави, или прижмемся, перезимуем! - стр. 46

- А ты ее брать не хотел! – вздохнул Буран, глядя на хозяина.

- Точно-точно! – усмехнулась Метелица. С ее улыбкой только фотографироваться. Это было что-то из серии «дровосека съела, а у него попка горькая!».

Внезапно смех оборвался. Он смотрел на меня, а я не понимала, в чем дело.

- Теперь точно бы не взял, - послышался серьезный голос. Он взмахнул полой шубы, заметая все вокруг. Снежный вихрь застилал глаза. Когда я открыла их, увидела, что на поляне остались только мы втроем. Откуда-то сверху пошел снег. Я впервые видела такие красивые большие снежинки. Одна из них упала прямо на мою ладонь. Раньше я не успевала рассмотреть снежинку, потому что она быстро таяла. А сейчас снежинка лежала на моей бледной ладони и не таяла.

«Значит, не взял бы…», - вздохнула я, ломая красавицу – снежинку в руке.

- И не надо, - холодно заметила я, напоминая себе, с кем имею дело.

- Чив-чив-чив! – налетели на меня воробьи.

Я чуть не упала от неожиданности в сугроб.

- Доставили! – басом прямо в ухо крикнул страшный голос то ли Марфуши, то ли Аленки. Я пока что их плохо различаю.

- Чив-чив, - снова налетела на меня стая воробьев.

- Что? – удивилась я, понимая, что еще не все.

– Баба! – рявкнул мне в ухо зловещий бас. Воробьи разлетелись. Я прислушалась.

- Накукуя! Накукуя! – орали кукушки где-то в глубине леса, которые уже должны были десятый сон видеть. Я не говорю про «улететь в теплые края».

- Где? – удивилась я, отряхивая роскошную одежду от снега. – Ну что? Проверим?

Я оседлала Бурана, до сих пор не веря, что потеряла целых семь дней! Семь драгоценных дней. Сколько же людей за это время заблудилось в лесу насмерть? Тут каждый час считаешь, а тут дни!

«Всех не спасешь!», - напомнила я себе. «Но попытаться можно!», - ответила я тогда, когда мы опустили носилки, а к телу ребенка бросилась мать.

Мы почти пробились сквозь снежные заносы, как вдруг я увидала нечто огромное, сидящее под деревом. Это нечто напоминало серого, нахохлившегося мехом шубы зайца – переростка. Единственное, что я успела рассмотреть, так это красные щеки. Пол этого «нечта» угадывался с трудом. Судя по хмурому взгляду это мог быть кто угодно. Из платка торчал красный нос, красные щеки и как бы все.

Оно сидело под елочкой и молчало.

- Вы живы? – спросила я, видя, как огромная варежка отодвигает платок. На меня смотрели маленькие, подведенные угольком глаза.

- Ты кто? – насупился огромный хомяк.

- А ты кто? – спросила я, не понимая, что здесь делает эта «кутанка».

- Я Мороза жду! Приданого хочу! – послышалось бурчание. – И никуда не уйду, пока приданого не даст!

На меня посмотрели злобным хомяком и устроились поудобнее в сугробе.

- Девушка, вы замерзнете! – намекнула я, глядя на покрасневший кончик носа. – На улице минус! Вы сейчас себе придатки заработаете, а не приданное. Дуйте домой!

- Не пойду, - зыркнул на меня хомяк, неуклюже поворачиваясь в сугробе. – Я тоже хочу ларец с золотом и серебром! Чтобы ко мне женихи сбегались!

- Зачем вам вообще этот ларец? – удивилась я, глядя на платок и нос. Откуда-то из недр платка вырывался пар. – Вы и так очень симпатичная девушка. Я уверена, что вы многим нравитесь!

- А с ларцом нравиться буду еще сильнее! – пробурчал хомяк, пряча руки в рукава. – Так что или ты зовешь Мороза, или проваливай!