Жена Нави, или прижмемся, перезимуем! - стр. 29
- Ой, че там творится? – послышался голос Бурана. – Вот, сейчас ветра разгуляются. Будет им наука.
Он смотрел в окно, а меня относило ветром в сторону стены, где уже сидела волчица.
- Хочешь спасти людей? Перед лаской он не устоит… - послышался тихий голос волчицы. В вое разгулявшихся ветров я его едва слышала.
- А где мне ласку взять? – растерялась я, сражаясь с лютым ветром. У меня в лесу пока не было знакомых ласк. Ни ласк, ни хорьков, ни куниц…
- Лаской его, лаской, - тихо убеждала волчица, тревожно поглядывая и поджимая уши. Сама метель боялась гнева хозяина.
- А ласка точно выживет? – удивлялась я все больше и больше. – Просто жаль зверьком его мутузить!
- Поласкай его, - шептала перепуганная волчица. – Давненько он у нас так не лютовал.
- В чем? – спросила я, чувствуя, как меня просто сдувает с места. – В чем я должна его полоскать!
Мне кажется, она сейчас взвоет!
- Поласкать, нежить! – подсказывала волчица.
- Какая нежить? О чем ты? Какие зомби? Зачем мне их стирать! – не понимала я, борясь с ветром. – Да скажи ты уже нормально! Что делать!
- Приголубь его, - сдалась волчица.
- Какие зомби – голуби! – я едва не плакала. Мало того, что тут еще ветер, так еще и зомби – голуби. Я не понимаю! Нормально сказать нельзя?
- Потетешкай его! – рявкнул на ухо Буран. – Потетешкай зюзю…
Все. Я сдаюсь. Сколько людей замерзнет насмерть, если я не потетешкаю зюзю!
- Да тетешкай его! – требовали бессовестные звери.
- Это как вообще! Пусть несет свою зюзю! Как-нибудь оттетешкаю! Да что ж такое! – мне хотелось плакать. – Нормально скажите! Я не умеют тетешкать! Я даже не знаю, что это такое!
- Бедная девка, - послышался вздох Бурана. – Не тетешкал ее никто! Как росла – не ведомо! Мало пестовали ее!
- Нет, пестовали как раз достаточно! – выдохнула я, чувствуя себя пациентом дурдома.
- Так пестуй его! – на меня смотрели, как на умалишенную. – Чего стоишь!
- Я бы его «отпестила», - простонала я, чувствуя, что жизнь меня уже весьма оттетешкала и отпестила. - Чем мне его ... эм... "пестить"?
- Люби его! О! – нашла слово волчица. – Лаской, любовью… Погладь… Он у нас это дело любит. Перед лаской устоять не может!
- Ах, вы про обнимашки? – с ужасом облегчения выдохнула я, глядя на Карачуна. Наконец-то мы друг друга поняли! Ну надо же! А сразу нельзя было сказать?
Так, осталось взять себя в руки и подойти к нему, пока не поздно. Не хочу представлять, что в лесу творится!
- Быстрее! – гнали меня Метель и Буран. Я подошла и робко погладила мужа по шубе. Чувство в душе было просто ужасное! Как можно гладить того, кого ненавидишь? Моя рука осторожно провела по его шубе еще раз.
Он словно не слышал меня и не видел. От него во все стороны расходился лютый мороз.
- Елиазар, - подсказывали мне мохнатые суфлеры.
- Елиазарушка, - прошептала я, чувствуя, как внутри меня все негодует. Дрожащая рука гладила его шубу. – Перестань…
Брррр! Не могу… Вот как можно гладить его, когда он…
- Перестань, прошу тебя, - прошептала я, беря его за ледяную руку. – Елиазарушка, хватит… Не надо людей морозить…
И тут случилось то, чего я никак не ожидала. Холод исчез. Рука стала теплой. А взгляд его прояснился.
- Елиазарушка, милый, - прошептала я, решив закрепить успех. Я гладила его огромную руку, стараясь не смотреть в глаза. – Прошу тебя… Не надо так…