Желтые цветы для Желтого Императора - стр. 57
Но еще спустя пару минут разговаривать Мэзеки согласился: когда кан спокойно, с поклоном приблизился и показал довольно интересное письмо от самой императрицы – переданное прямо во время одной из последних битв кем-то из ее умирающих баку-тай. А затем заявил, что присоединится к маленькому отряду заговорщиков, хотят они того или нет. Что-то письмо госпожи Сати, конечно, проясняло, вот только…
Вот только все равно. Все равно: как Харада – проклятье! – мог доверять ему? Тому, кто еще летом готов был жизнь положить, но не пустить «мятежников» ни к городу, ни к Желтой Твари. Кто неизбежно оказывался со своими мибу там, где Харада планировал прорывы, потому что, видно, сам прекрасно знал уязвимые звенья в войсках и не упускал ни одного их перемещения. В общем, выглядело все сомнительно. Напоминало продуманную облаву. И, хотя главенство Мэзеки приходилось признавать, дикое решение – взять кан с собой – Харада переваривать не собирался. Окида, судя по мрачности, тоже колебалась: чувствовала силу и угрозу.
– Ладно, повтори еще раз, – прокашлявшись, велел Харада. – Пока этот не пришел. Что вообще ты о нем знаешь и почему считаешь, что он на твоей… – Мэзеки, поморщившись, открыл рот, и Харада отмахнулся: эта дотошность уже утомляла. – Хорошо, почему ты считаешь, что мы можем пока смириться с его желанием к нам присоединиться.
Мэзеки налил себе еще супа, сел поудобнее и только после этого с расстановкой заговорил:
– Кацуо Акиро. Брат покойного императора Акио Акиро. Сирота, их родители-врачи погибли лет пятнадцать назад. Акио принял их дела, Кацуо начал заниматься боевыми искусствами, ну а когда госпожу Сати в одном из путешествий укусила змея и ее завезли в эту маленькую семейную больницу, потому что ближняя по пути…
– Да-да, – усмехнулся Харада. – Искра, буря, простой врач стал императором, а его маленький братец уж наверняка переехал с ним во дворец и получил все лучшее. Тут сказочка ясна. Но я не слышал, чтобы брат императора заявлял о себе, занимал высокие чины и…
– Чины, – рассмеялся Мэзеки и снова покосился на пруд. Скорее всего, он, как и Харада, догадывался: перчатки давно постираны. Кан просто ждет. Либо проявляет вежливость, либо издевается, ища самый неудачный момент, чтобы появиться. – Нет. Кацуо никогда не имел много общего с правящей семьей. Во дворце жить не пожелал, переехал в юцудо[35], где готовили кан. Ну а первый серьезный чин он получил только от Юшидзу. Возглавил отряд, где служил. Скорее всего, это была, как и написала Ее Сияющее и Цветущее Величество, подачка. Кость в зубы. Кацуо Акиро – хороший кан, отличался в последние годы. Думаю, занять должность сэнсея он счел честью, и тут-то гордость ему не мешала. И он понимал: влияние нужно наращивать.
– А ты хорошо осведомлен о делах правящей семьи, их родственников и пришлых, – наконец снова подала голос Окида, до этого тихо пившая суп.
Мэзеки пожал плечами:
– Я часть семьи. Господин Никисиру брал меня с собой, навещая сестру и когда они собирались все втроем. Разумеется, я помню господина Акио. И его брата, хотя видел намного реже. Госпожа Сати… – он запнулся, вздохнул, – да, госпожа правда обожала его. Возможно, видела в нем второго Юшидзу и хотела, чтобы его жизнь сложилась счаст…