Жаркие пески Карая - стр. 50
– Не думала, Аленушка, что ты такими вещами будешь заниматься, не похоже на тебя. Но то что ты решила помочь папе – это правильно.
Мама стояла прямо на воде. Подол ее легкого, расшитого кружевами платья, тонул в струях Карая, но не был мокрым, как будто вода вокруг мамы стала хрустальной и сыпучей, как миллиарды крошечных блесток, то ли из серебра, то ли из стекла. Волосы в этот раз у нее были подобраны, туго стянуты на затылке, и от этого ее лицо казалось строгим, бледноватым, прозрачным. Аленка распрямилась и мама пошла к ней, ноги ее скользили по сыпучей воде легко, почти не касаясь, казалось она не шла, а летела.
– Ты копай, Аленушка, тут я тебе не помощница. Все сделаешь, читай, старайся все точно повторить, это важно А я посижу здесь, под ветлой.
Аленка послушалась, быстро, как зверушка лапкой выкопала глубокую ямку, уложила сверток, забросала землей, потом сняла туфли, потопталась босыми ногами по теплой земле. Мама смотрела, не отрываясь, в глазах у нее блестели слезы, лицо становилось все бледнее, она тяжело дышала. Аленка вытащила листок, расправила его ладошкой, и в этот момент выглянула такая яркая луна, что каждая буква стала видна, как днем, даже еще четче.
“Из земли, из воды, в землю, в воду…Отошло от Алексея, навсегда пропало, навсегда забыло…”
Аленка читала истово, голос ее звенел, взлетал к верхушкам темных деревьев, а мама без сил, как будто стекла на землю, закрыла глаза, таяла в во вдруг упавшем тумане. Аленка испугалась, подошла к матери, присела рядом.
– Мам… Ну ты же сама мне говорила, что бы батя жил земной жизнью. Ты обманывала меня? А он ведь насмерть твой. Отпусти.
Мама привстала, немного пришла в себя, улыбнулась горько.
– Я и не держала его, доченька. Но вот удержать от беды могла, привязался он ко мне сильно, сам мне власть дал. Я и так, и сяк от него, думала – женится, хоть немного приворот ослабеет, так нет… А теперь уж и совсем…
Аленка схватила маму за руки, они были невесомыми и холодными, совсем не такими, как в прошлый раз – теплыми и живыми.
– Что “совсем”? Что совсем, мам? Ну, не молчи…
Мама встала, отняла руки, медленно пошла к воде. У края повернулась, вздохнула.
– Вы привязку сняли, он теперь свободен. У меня нет больше над ним власти, она волен сам решать, как жить. И уберечь я его уже не смогу. Может быть, это и лучше. Моя власть только к беде вела.
Она вступила в воду, и Карай расступился, жадно раскрылся, готовясь принять свою добычу. И голос мамы звучал уже далеко, еле слышно.
– Устала я, Лена. Сил нет. Ты иди домой, девочка, только молчи, не говори ничего. Кого не встретишь, кто чего не спросит, молчи. А то отвязка силу потеряет, этого нельзя делать. Иди…
…
Аленка неслась по тропинке к двору тетки Анны, аж ветер свистал в ушах. И она уже почти домчалась, как у самого палисадника кто-то ухватил ее сильными цепкими пальцами за кисть.
– Жемчужная моя, бежишь, как будто кто гонится… Проводить тебя? Обидел кто?
У Аленки со страху аж перехватило горло, она с ужасом обернулась, но выдохнула – рядом стоял Джура. Она и не замечала, что он такой красивый – стройный, высокий, с черными горящими глазами – просто сатана. Джура улыбался, тянул ее за руку к себе, ласкал глазами, и Аленка разозлилась. Вырвала руку, толкнула цыгана с силой в грудь, и саданула изо всех сил калиткой, чуть не разбив ему лоб.