Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга первая - стр. 54

20 ноября, за три дня до убийства на улице Тампль, в ознаменование мира и согласия, которого требовали все принцы и сеньоры Франции, герцог Луи Орлеанский прибыл в Париж, чтобы протянуть руку дружбы своему давнему неприятелю – коротышке Жану, получившему после смерти отца титул герцога Бургундского. Кузены принародно обнимались, лобызались, обменивались драгоценностями и вместе приняли причастие.

Однако, показная дружба мало кого смогла обмануть, и, в первую очередь, королеву Изабо.

«Бургундский волк подобрался к самому горлу», – подумала она тогда готовая ко всяким неприятностям. Но даже в самых смелых своих предположениях ей и в голову не могло прийти, что уже через три дня произойдёт это наглое убийство!

А самое главное – зачем?!

Бургундец не мог не понимать, что на него, на первого, падёт подозрение. И, раз уж решился на этакое злодейство, то либо он совсем обезумел, либо тайком заручился у Парижской знати настолько мощной поддержкой, что совсем ничего боится. И выходит, что бояться отныне следует ей…

Сидя на краю размётанной постели, почти не замечая волнующееся в утробе дитя, королева перебирала в уме все тревожные и подозрительные знаки последних дней и последних часов, которые помогли бы ей определить круг заговорщиков.

«Луи никогда не уходил от меня ночью – думала она, – всегда ждал рассвета. Но сегодня за ним пришел Томас де Куртез – камердинер короля (!) – и сказал, что мой полоумный супруг срочно требует герцога к себе…

На первый взгляд, не так уж странно. Шарль любит выдергивать людей из постели, особенно, из моей. Но сегодня… Неужели он знал о покушении?!»

Королева сжала голову руками.

«Нет, не может быть! Во время приступов Шарль сам хватается за меч и разит всех, без разбора, как это было во время похода на Бретань. Он не стал бы посылать камердинера – явился бы лично, и душа Луи сейчас горела бы в аду вместе с моей. Но, когда разум короля светлеет, никто и ничто не принудит его к убийству из-за угла…

Значит, что? Значит, Бургундец подмял под себя ближнее окружение Шарля, и теперь те, кто управляет настроениями безумного короля, кормятся с его рук…»

Королеве стало жарко. Она подошла к узкой бойнице в стене, крестом прорезающей стену особняка, и жадно вдохнула отголоски холодного ночного воздуха

«Ох, Луи, Луи, с тобой последнее время было непросто, но теперь я осталась совсем одна… Очень скоро Бургундец добьётся прощения за твое убийство, и только Бог знает, что в таком случае, будет ожидать меня… Заточение? Изгнание?

Если король к убийству непричастен, то сейчас коротышка, скорей всего, в бегах. Но он обязательно вернётся! И, когда он вернётся, то станет здесь полновластным хозяином. Все будут искать с ним дружбы. И мне придется тоже…»

Королева безвольно привалилась к холодной стене.

«Господи, и за что только он меня так возненавидел? Что плохого я ему сделала? Я всегда была так мила, всегда тепло относилась к его отцу и братьям! Что же до политики… Боже мой, я всего-навсего любила Луи, поэтому и была на его стороне!»

Перед глазами Изабо вереницей протянулись обрывочные воспоминания о последних трёх днях. Вот Жан Бургундский выходит из-за спины короля, чтобы пожать руку Луи.., вот он наклоняется, чтобы поцеловать её.., вот смотрит – смотрит страшно и страстно… Вот протягивает руку вечером, на приёме, чтобы вести её на танец, и снова смотрит так, что холодеет спина…