Завтра наступит вчера - стр. 22
– Милая, не буду вам мешать. Если что я в кабинете.
– «Милая», – передразнивает его Горин. – Вы всегда так общаетесь?
– Как «так»? – внимательно смотрю на Павла.
– Как в кино. Слишком правильно, неестественно.
– Ты просто завидуешь нашему счастью, – смеюсь, слегка толкая его плечом. – Как у тебя, кстати, с твоей… как её? – щёлкаю пальцами, пытаясь вспомнить имя его последней девушки.
– Неважно. Пупок, – бурчит Паша.
– Чей пупок? О чём ты?
– Ян, давай работать. Пупок – это Пупков Фёдор Николаевич. Работает с цыганским бароном. Ты посадила его за сутенёрство три года назад.
– Да, помню его. Там ещё среди проституток были совсем юные девчонки. Ужас.
– На этом всё. Остальные так, мелочь пузатая.
– Значит, у нас два кандидата. Уже что-то. Нам нужно допросить этого мотоциклиста.
– Допросить, – усмехается Павел. – Пусть он сначала приедет. Я пойду, покурю.
«Всё-таки он мне не верит до конца. Я бы на его месте тоже не поверила».
Этот странный вечер, кажется, никогда не закончится: те же разговоры, те же шутки. Только мне совсем не до смеха. Во время ужина я поглядываю то на часы, то на Павла, стараясь при этом выглядеть непринуждённо. Напарник пьёт мало, но я замечаю, что он нервничает и крайне немногословен в беседе с отцом и Матвеем. Да и мои нервишки тоже пошаливают. Но я хотя бы это умело скрываю.
За окном темнеет, вечер обещает прохладу. Матвей, изрядно выпивший и захмелевший, за ужином несёт какую-то чушь и всё время смотрит в телефон. Обычно муж ограничивается несколькими бокалами. Его поведение кажется мне несколько странным.
После чая отец сообщает, что ему сейчас нужно заехать на работу. От мысли, что лаборатория заменила ему дом и там он чувствует себя лучше, чем в пустой квартире, становится грустно. Муж вызывает папе такси. Затем невнятно бормочет: «Пойду прилягу». Пошатываясь, прощается с гостями и поднимается в спальню. Переглядываемся с папой. Оба недовольно качаем головой.
Когда за окном мелькают огни фар, отец поднимается из-за стола, берёт пиджак.
– Вот и машина приехала. Ну что, родная, провожай меня, – говорит папа, подмигивая мне.
Как только отец выходит из дома, Горин хватает меня за руку и еле слышно шепчет:
– Там у вас возле забора справа есть овраг. Ты роняешь отца туда и занимаешь позицию. Я страхую сзади. Главное – взять стрелка живым.
– Поняла. – Вытаскиваю пистолет из-за ремня.
Спешно догоняю папу и перехватываю его возле калитки, пряча оружие за спину. Вечер тихий, даже слишком, лишь издалека доносится лай собак. Паша выходит следом. Проверяет, чтобы Матвей остался в доме, и тихо закрывает калитку.
Такси подмигивает фарами, ожидая на дороге.
С диким рёвом из-за поворота вылетает мотоциклист и на скорости несётся прямо к нам. В его руке автомат, он открывает огонь. Я толкаю отца в овраг и, прицелившись, насколько это возможно в потёмках, стреляю в приближающегося врага. Паша лежит на другой стороне тропинки в цветах и палит по мотоциклисту.
Человек с автоматом с криком слетает со своего железного коня и приземляется в нескольких метрах от нас. Мотоцикл, пролетев мимо, с грохотом врезается в калитку.
– Все живы? – кричит напарник из своего укрытия.
Я поворачиваюсь к отцу. Тот лежит без движения, уронив голову на землю.
– Пап? – Приподнимаюсь и переворачиваю тяжёлое тело отца. Его белая рубашка заплывает кровью.