Завтра наступит вчера - стр. 20
– Куда ты звонил? – спрашиваю, немного успокоившись.
– В лабораторию, – отвечает Павел, косясь на меня.
– Жди здесь! – Выхожу из машины и бегу в лабораторию, которая находится через дорогу от нашего участка.
– Куда ты? – слышу вопрос Горина, но не отвечаю, уже перебегая дорогу.
Прохладный воздух и запах реагентов, смешанный с ароматом кофе, встречают меня в кабинете Эдика.
– У меня обед, – раздражённо произносит он дежурную фразу и кладёт на пластиковую тарелку перед собой огромный бутерброд.
– Привет, Эдик. Это я! – улыбаюсь и, игнорируя «стоп-слово», подхожу к нему. – Я быстро! Мне бы узнать про грязь с ботинок.
– Да вам всем быстро! – возмущается он, но, вытерев руки о халат, всё-таки лезет в компьютер.
Прожевав, Эдик тихо сыпет проклятия себе под нос, так чтобы я не услышала. Меня всегда это умиляет. Смешной, невысокого роста, полноватый Эдик хочет казаться очень деловым. Но у него это совершенно не получается, поэтому его стремление выглядит комично.
«Хомяк!»
Принтер включается и начинает громко печатать отчёт. С замиранием сердца жду, когда выйдет весь лист. Как только документ оказывается в лотке, хватаю его и жадно вчитываюсь в текст.
Внутри, откуда-то из живота, поднимается волнение. Я не понимаю, нужно ли мне сейчас радоваться или наоборот. Рада одному: я всё-таки не сошла с ума, и документ это подтверждает.
– Спасибо, ты лучший! – чмокаю «хомяка» в лоб и, выбегая из лаборатории, несусь со всех ног обратно к машине.
Садясь в машину, протягиваю листок Павлу и внимательно за ним наблюдаю.
– Я не сумасшедшая! – заключаю с довольной улыбкой, когда он дочитывает отчёт.
– Я, значит, сумасшедший? И ничего не помню? – В его растерянности есть что-то пугающее.
– Нет, Паша. Нам нужно разобраться, что вообще происходит.
– Я вчера был дома, немного приболел. Мы с тобой точно не пересекались. К Эдику я не ходил и не звонил. Откуда ты тогда знаешь о том, что написано в экспертизе? – Горин смотрит на меня с подозрением. – Ты сама звонила вчера Эдику? Так?
– Клянусь тебе, Паша, – произношу медленно, глядя напарнику в глаза, чтобы у него не возникло никаких сомнений в моих словах. – Я не звонила, не приезжала к Эдику и даже голубей ему не посылала. Клянусь!
– Тогда как ты об этом узнала? – Павел повторяет за мной так же медленно, точно подражая.
– Я уже рассказала тебе в кабинете, как всё было!
Мы продолжаем препираться, выпучив глаза друг на друга, словно два болвана. Горин замолкает и отворачивается.
– Что будем делать? – вздыхаю, глядя на него.
В этот момент в сумке начинает звонить телефон. Номер незнакомый.
– Слушаю!
– Дочка, привет. Утром не смог до тебя дозвониться. У вас всё в порядке? Я сегодня приезжаю, как договорились?
– Папа? Да, папуль, привет! С днём рождения, родной! – растерянно смотрю на Павла. Он смотрит на меня.
Дальше я почти не слышу, что говорит отец, отвечаю коротко: «да», «нет», «хорошо». Пытаюсь принять происходящее. Закончив разговор, убираю телефон в сумку.
Говорить дальше сложно. Мы молчим. О чём думает мой напарник, нетрудно догадаться. Да и я уже начинаю сомневаться в собственной вменяемости.
– Паша, давай так. Сейчас я еду за продуктами, потом домой. Ты приезжаешь к нам к 19:00 на ужин. Дальше будем действовать по обстоятельствам. Ствол не сдавай, – смотрю на него серьёзно.