Завтра начинается сегодня - стр. 3
Он открыл глаза, но не ответил. Зачем? Машина не ждала диалога – она управляла, предлагала, диктовала. Алексей потёр виски, чувствуя, как усталость, словно тень, цепляется за его мысли. Квартира была стерильной коробкой: белые стены, гладкие поверхности, ни пылинки, ни следа человеческой небрежности. На столе лежала бионическая линза – тонкий обруч, мерцающий голубоватым светом. Он взял её в руки, и тут же в сознании вспыхнула реклама: "Сбросьте стресс за секунду. Будьте лучшей версией себя с "эмо-фильтром" от "ЗАСЛОН"". Алексей бросил линзу обратно, словно она обожгла пальцы. Лучшая версия себя. Слова звучали как насмешка. Разве он ещё помнил, кем был до того, как мир растворился в этом технологическом сне?
За окном гудели дроны. Их крылья рассекали серую дымку мегаполиса, отбрасывая тени на бетонные джунгли. Алексей подошёл к стеклу, глядя, как один из них завис над соседним домом, сканируя улицу алым лучом. На крыше сверкала вывеска: "ЗАСЛОН – ваш щит и завтрашний день". Эти слова были повсюду – на билбордах, в новостях, в глазах людей, шагающих по тротуарам с пустыми улыбками, рождёнными "эмо-фильтрами". Импланты подавляли страх, гнев, тоску, оставляя лишь гладкую, как зеркало, покорность. Он видел их каждое утро, этих людей-машин, чья жизнь текла по рельсам, проложенным корпорацией. И он сам был частью этого – инженер в отделе бионических имплантов, чьи руки создавали будущее. Но чьё? Этот вопрос, как заноза, застрял в его душе, и с каждым днём она вгрызалась глубже.
Тихий шорох босых ног вырвал его из раздумий. Лена, его шестилетняя дочь, появилась в дверях, сжимая в руках потёртого плюшевого зайца – реликвию из мира, которого больше не существовало. Её светлые волосы растрепались после сна, а серые глаза, большие и ясные, смотрели на отца с той смесью любопытства и упрямства, всегда пробуждающее в нём одновременно радость и боль. Она забралась на стул, подтянув к себе миску с кашей, которую "ЗАСЛОН-Хоум" уже разогрел до идеальной температуры.
– Пап, почему у нас свет сам зажигается? – спросила она, ткнув ложкой в кашу, словно та была виновата в её недоумении.
Алексей сел напротив, натянув улыбку, которая далась ему тяжелее, чем он хотел признать.
– Потому что так удобнее, малыш. Машины делают всё за нас, чтобы мы могли сосредоточиться на важном.
– А мне не нравится, – Лена нахмурилась, её голос зазвенел детской уверенностью.
– Я хочу сама. Как в книжке про принцессу, где лампы зажигают свечками. Там всё настоящее.
Он замер, глядя на неё. "Настоящее". Слово ударило в грудь, как эхо из прошлого. Книжка – старая, с пожелтевшими страницами и выцветшими картинками – была единственным, что осталось от Маши, его жены. Она читала её Лене, пока болезнь не забрала её три года назад, оставив Алексея с дочерью и чувством вины, удушающим его по ночам. "ЗАСЛОН" обещал спасение – импланты, которые могли бы вылечить её, – но время вышло раньше, чем технология. Теперь Лена, с её слабым здоровьем и кашлем, иногда пробуждающим его среди ночи, была его единственным якорем в этом мире стекла и стали. И всё же он боялся: что, если и её он не сможет защитить?
– Ладно, принцесса, – он потрепал её по голове, стараясь скрыть тень в голосе. – Может, на выходных зажжём свечи. Просто ты и я, без машин. Как тебе?