Завещаю вам жизнь - стр. 29
– Кого указал «Гела» в качестве источника уточненной информации?
– Полковника Зеелова, товарищ генерал.
– Это из отдела новой техники у Геринга?
– Так точно.
– Н-да. Источник сведущий… Продолжайте, продолжайте.
Васильев отложил блокнот.
– Есть обстоятельство, тревожащее капитана Алферова, – сказал он тем же ровным тоном. – Капитан присутствовал на последнем сеансе с Винкелем. Ему показалось, что «почерк» Винкеля не всегда был одинаков.
Генерал посмотрел на Алферова:
– Как понять – «не одинаков», товарищ капитан?
Алферов встал.
– Радист обратил внимание на отклонения от обычной манеры Винкеля, – сказал Алферов. – Он сказал буквально следующее: – Чего-то сегодня сбивается корреспондент. То частит, то медлит.
– Частит и медлит?… Так. И что же вы думаете по этому поводу?
Алферов облизал сухие губы:
– Разрешите подробнее, товарищ генерал?
– Пожалуйста.
Алферов помедлил, собираясь с мыслями.
– О существовании группы «Гелы» знали только «Аргус» и шифровальщица бельгийской группы, – начал он. – «Аргус» исчез. Видимо, попал в западню и арестован. Однако не в интересах «Аргуса» рассказывать гестапо больше того, о чем его спросят. Значит, если гестапо не догадывалось о существовании групп «Гелы» и «Альфы», то «Аргус» о них и не сказал. Но гестапо могло не только догадываться. Оно могло бы и узнать о берлинских товарищах. И сказать о них могла шифровальщица, раскрывшая гестапо ключ к нашей переписке.
– Совершенно верно! – поддержал Васильев. – Но она не сказала.
– Да, – наклонил голову Алферов. – Она не сказала. Иначе группа «Гелы» перестала бы существовать еще прошлой зимой. Между прочим, это свидетельствует, что и ключ к переписке у Розы вырвали только под пытками. А поскольку считали, что получили главное и лечить Розу считали излишней роскошью, то ее либо расстреляли, либо дали ей умереть без медицинской помощи.
– Могли и в живых оставить, – бросил Васильев. – В качестве платы за предательство, так сказать.
– Это несущественно для дела, – сказал Алферов. – Факт остается фактом. Всю зиму, всю весну и все лето группа «Гелы» работала безупречно. По сведениям самого «Гелы», гестапо продолжало охотиться за Винкелем, пыталось засечь его рацию. Зачем бы немецкой контрразведке делать это, если она имеет имена и адреса берлинских разведчиков?
– Все правильно! – сказал Васильев. – Сомнений в группе «Гелы» нет, товарищ генерал. Все сведения «Гелы» точны и совпадают со сведениями других групп. Здесь чисто!
– Слушаю вас, капитан, – сказал генерал.
– Сведения «Гелы» были точны до телеграммы от пятого сентября, товарищ генерал! – возражая Васильеву, сказал Алферов. – Пятого числа «Гела» впервые дал неверную информацию. Я подчеркиваю это – впервые! «Гела» всегда был крайне осторожен в сообщении тех или иных данных. Он всегда сам перепроверял полученную информацию, пользуясь разными источниками. А здесь ошибся.
– Слишком ценными представлялись сведения. И источник был уникальный! – возразил Васильев. – Представитель фирмы «Мессершмитт»!
– Допустим, – согласился Алферов. – Но эта ошибка, основанная на внезапном появлении «уникального» информатора, а затем внезапная порча катода и внезапное изменение почерка Винкеля меня настораживают, товарищ генерал.
– Не исключаете возможности провала? – спросил генерал.