Завещаю вам жизнь - стр. 28
– Нам кажется, на квартире Штраух следует находиться всего одному человеку, – сказал Граве и протянул конверт группенфюреру. – Вот этой особе. Поглядите, пожалуйста.
Зейц взял конверт. Из конверта на стол выпала фотография молодой, очень красивой женщины. Зейц удивленно приподнял брови.
– Инга Штраух? – спросил он. – И вы предлагаете?…
– Вы ошибаетесь, господин группенфюрер, – сказал Граве. – Это не Инга Штраух. Это сотрудница нашего одиннадцатого отдела фрейлейн Анна Рихтер… Похожа, не правда ли?
Зейц всматривался в фотографию.
– Сходство поразительное! – сказал он.
– На тот случай, если Москва пришлет человека, знающего Штраух в лицо, – сказал Граве.
Глава седьмая
– Продолжайте, подполковник, – сказал генерал.
Васильев, ожидавший, пока генерал закончит телефонный разговор, кашлянул, заглянул в раскрытый блокнот.
– Группа рассмотрела возможные последствия провала «Аргуса», – заговорил Васильев. – Установлено, что радист «Аргуса» попал в гестапо, и известно, что в конце декабря рация «Аргуса» вышла на связь. Она передает явную дезинформацию, хотя гитлеровцы и пытаются сдобрить дезинформацию верными, но устаревшими сведениями. Отсюда вывод – абвер и гестапо получили ключ к брюссельскому шифру. Сейчас конец сентября сорок второго года, товарищ генерал. У немецкой контрразведки имелось девять месяцев для прочтения ранее перехваченных телеграмм брюссельской группы. По сообщению же «Гелы», в этом бюро работают не менее шестисот человек, руководимых опытными офицерами контрразведки. И есть мнение, что гитлеровцы могли прочесть ту телеграмму, где «Аргусу» поручалось установить связь с берлинскими товарищами.
– Это ваше мнение? – спросил генерал.
– Нет, это мнение капитана Алферова, – ответил Васильев, обернувшись в сторону Алферова. – У меня другое мнение: гитлеровцы потонут в огромном количестве телеграмм. Не зная, какая из них важнее, они начнут с самых первых. Стало быть, чтобы добраться до телеграмм от октября месяца, им надо прочесть телеграммы за весь сороковой год и за десять месяцев сорок первого. Таким образом, вероятность быстрого обнаружения телеграммы с берлинскими адресами невелика.
Алферов, сидевший с края стола, пошевелился, и генерал искоса глянул на него. Но Алферов молчал. Васильев же оставался невозмутимым и уверенным.
– Во всяком случае, до последнего времени группа «Гелы» не пострадала, – сказал он. – Длительное молчание «Альфы» если и означает провал, то свидетельствует, что ее провал с октябрьской телеграммой никак не связан. В противном случае, гестапо получило бы не только подлинное имя и адрес «Альфы», но и имя и адрес «Гелы». А группа «Гелы» работает, товарищ генерал! Правда, в телеграмме от пятого сентября «Гела» дал сомнительные сведения. Я имею в виду информацию о новом истребителе-бомбардировщике: небывалая скорость, мощность вооружения и большая маневренность. Мы перепроверили информацию, и она не подтвердилась. «Гела» получил приказ уточнить сведения, ответил, что приказ понял, но потом замолчал. С девятого по пятнадцатое его радист Фриц Винкел в эфире не появлялся. Он вышел на связь только шестнадцатого.
– Объяснил молчание порчей катода, кажется?
– Так точно, товарищ генерал! И это вполне вероятно. А насчет данных об истребителе сообщил, что они не подтвердились.