Запретное чтение - стр. 23

– Нам нужна твоя помощь! Ты, и только ты можешь нас спасти! Но, чур, никому ни слова!

Он бросился на пол и принял позу морской звезды, широко раскинув в стороны руки, а остальные хлынули в дверь вслед за ним, причем у одного в руках было истрепанное свадебное платье.

Насколько я смогла разобрать, Бет Хопкинс, рыжеволосая актриса, живущая прямо надо мной, сразу после репетиции уехала из города, а всем непременно нужно было отомстить ей за какую-то старую выходку с реквизитным столом. Последние два часа актеры провели в квартире у Бет, копируя все фотографии, которые были там развешаны и расставлены: они заменяли участников снимков самими собой и принимали те же позы. Так, вместо фотографии, на которой брат Бет пожимает руку сенатору Глассу, в рамке должен был появиться снимок, где Тим жмет руку помощнику оформителя сцены. Тим показал мне этот кадр на дисплее цифровой камеры – они оба оделись в торжественные костюмы и стояли на сцене.

– А фон Ленни подправит на компьютере! – объяснял мне Тим.

На другом снимке актриса, которая играла в спектакле Елену Андреевну, укачивала игрушечного младенца. Они сделали уже пятнадцать фотографий – и все же надеялись, что Бет заметит подмену только через несколько дней.

Ленни показал мне рамку с фотографией, которую принес с собой:

– Вот это ты, ладно?

На снимке были изображены танцующие жених и невеста.

– Вы с этой женщиной похожи как две капли воды! Разве нет? В вас обеих есть что-то такое миниатюрное от Одри Хепбёрн, но с длинными волосами, понимаешь?

В общем-то, мне не оставили выбора, да я и сама уже хохотала, увлеченная театральностью происходящего, поэтому тут же бросилась в ванную надевать платье, еще немного затхлое после очередной постановки “Много шума из ничего”, для которой его в последний раз стирали. Выйдя из ванной, я почувствовала себя эдакой мисс Хэвишем – по правде, жутковатое ощущение. Артисты к тому времени успели отодвинуть журнальный столик и телевизор, чтобы освободить пространство для массовки. Я позировала перед фотоаппаратом, танцуя с Ленни, который больше других походил цветом лица на азиатского жениха с оригинальной фотографии. Кто-то поставил диск Эллы Фицджеральд. Тим держал фотоаппарат и всеми нами руководил: командовал, чтобы липовые гости выглядели посчастливее и по возможности прятали лица, а мне велел подойти поближе к Ленни и пристально смотреть ему в глаза.

Вышло три или четыре удачных снимка, и актеры убежали фотографировать какую-то ночную сцену на крыше. Оставшись одна, я почувствовала странную опустошенность. Я не решилась попросить, чтобы они взяли меня с собой, к тому же утром мне надо было на работу. Но я не могла отделаться от ощущения, что именно это – моя компания; вот эти сумасшедшие, бесстрашные и бесцеремонные люди. И все-таки, хоть я и пригодилась им в качестве реквизита, они не подхватили меня, не забрали с собой, не узнали во мне родственную душу.

Они приняли меня за библиотекаршу.

В декабре Иэн преподнес мне подарок, которому могло быть два объяснения: либо он не понимал, что делает, и это был неосознанный порыв, либо он намеренно подавал сигнал бедствия. Мне не верится, что это могло произойти случайно. Кажется, это Фрейд говорил, что случайностей на свете не бывает?