Записки нечаянного богача – 4 - стр. 25

– Даже как-то жалко закрашивать, – кашлянув, сказала Надя неуверенно.

– Теперь понятно, чего меня так долбануло, – добавил Тёма, тоже, почему-то, кашлянув.

– А вот это слово на букву «Мэ», которое Мотя кричала – это чего? – поинтересовался я у Илюхи, когда он выбрался из-за моей спины, сразу шагнув к столу. Только ответил он с паузой, потому что, едва достигнув столешницы, сорвал пробку с непочатой бутылки рому и принялся глотать, как я давеча – воду у подножия чёрной скалы.

– То есть ты признаёшь, что ты – слово на букву «Мэ»? – оживился стальной приключенец, становясь рядом с морпехом и зеркально, пусть и с некоторой задержкой, повторяя его движения.

– Бог тутошний, самый древний. У разных племён по-разному зовётся, у масаев – Нгаи, у банту и шамбала – Мулунгу. Вроде Тора или Перуна – тоже грозой, громом и молниями повелевает. Но, как предания говорят, не только. Ещё вроде как именно он следит за священными деревьями. И он из одного из них первого человека вырезал. Кажется, – ответил Илюха. А мне показалось, что с каждым новым глотком рому морпех становился всё больше пиратом. И легче с его пояснений не стало.

– Не, я не Мулунгу. Я – Дима Волков. Это точно совершенно, у меня и паспорт есть, там написано. Ты поднял бы родню с полу, чего они валяются-то? – посоветовал я Умке. Пока он ещё, кажется, ходить мог.

Рязанский пират (а он уже, пожалуй, был в меньшей степени морпех) обратился к лежавшим у меня в ногах родственницам с пламенной речью. Я узнал уже два слова: Мсанжилэ и Мулунгу. Ну и свои имя-фамилию. Поднимались чёрные дамы нехотя.

– Мотя, ты же взрослая девочка, с высшим образованием, да ещё и не с одним, наверное! Хватит так на меня смотреть. Я живу в другой стране, на другом континенте и быть местным Богом даже с точки зрения логики не могу! – обратился я к летучей бывшей блондинке по-английски. Поёживаясь, потому что Надя принялась-таки мазать синяк. Начиная снизу, с Кейптауна.

– Нас учили, что в вопросах богословия логика своеобразная, – осторожно ответила она. Всё-таки слышать такой чистый английский с таким произношением из уст чёрной жемчужины, обёрнутой в бусы и мешковину было очень странно. – А ещё говорили, что высшая логика – это вера. И что Боги – явления других масштабов и измерений, чтобы пытаться судить о них привычными нам способами и методами.

Ого, какая умная оказалась. «А так и не скажешь» – влез внутренний скептик. «Девочка дело говорит» – задумчиво ответил реалист. «Эти двое того и гляди весь ром выжрут» – не удивил ничем новым фаталист.

* Мулунгу – первопредок, верховный бог, бог грозы в мифах бантуязычных народов Восточной Африки.

Нарядились диверсанты оперативно, и будто бы сами удивились, неожиданно оказавшись решительно не готовыми к привычному «если завтра война, если завтра в поход».

– Помяни моё слово, Умка! Завтра бабка, сидя верхом на зебре или жирафе, ему подарит кимберлитовую трубку и полстраны! – убеждал Головин, стараясь держать серьёзное лицо. Но ром очень мешал, поэтому морда получалась хитро-довольная, как у кота возле сметаны.

Жёны наши ушли, забрав с собой Маньку и Мотьку, а к нам прислали Мутомбо, наказав глаз с нас не спускать. А чего их спускать-то? Мы и сами никуда не планировали выходить. Я – в особенности. Меня на природу вовсе не тянуло. Как отшибло.