Записки нечаянного богача – 3 - стр. 43

– Сможешь быстро убрать тех? – спросил я у появившегося рядом Славы, глядя ему в глаза очень внимательно.

– Да, – ответил он спокойно и без раздумий.

– Если чекисты нас примут – сделай. Сами не маячьте тут от греха, – я дождался его кивка и поспешил за Ланевским. Почему-то мне показалось, что добавлять к неосторожному вождению и порче имущества похищение и нанесение тяжких телесных было бы излишним. Притом никаких душевных страданий или метаний по поводу того, что восемь подонков перестанут жить, не было.

Накинув халат, догнал друга почти у дверей отделения. Вошли мы вместе, следом за медсестрой. Она проводила нас до того самого зала, где, вроде бы, совсем недавно остались лежать на столах умирающие. В этот раз мы входили гораздо осторожнее. И встали, не пройдя и двух шагов.

Возле Дагмары на какой-то белой крутящейся табуретке с колёсиками сидел Иван Иванович, держа старуху за руку и что-то говоря ей вполголоса. Она отвечала ему. Я расслышал слово «Ванечка». То, что я сперва с перепугу принял за операционные столы, оказалось какими-то специальными кроватями. На второй, полусидя, опираясь на поднятую спинку, лежала Людмила, переводя взгляд своих волшебных глаз с бабушки и врача на нас, замерших у дверей.

– Ну, чего оробели, герои? – спросил зав. отделением, нахмурившись, но, судя по голосу, сердился он не по-настоящему, – подходите ближе. Баба Дага велела не ругать вас, хотя и следовало бы. А если все начнут в реанимацию обутыми с пинка двери открывать?

– Не пугай мальчиков, Ванечка. Кажется, им сегодня и так досталось. За то, что они совершили, только хвалить можно, но никаких слов не хватит, – голос был тихим и слабым, но на умирающую она никак не походила – даже синева с губ ушла.

– Спасибо Вам большое за бабушку, Дмитрий Михайлович, – раздался хрустальный колокольчик с соседней кровати, – и за меня.

Я повернулся к ней так резко, что чуть шею не потянул. Лорд не сводил с неё глаз, едва только зашёл, и сейчас, если я не ослеп, выглядел восторженно и искренне счастливо.

– И Вам спасибо, Сергей. Простите, не знаю Вашего отчества, – чуть тише добавила Люда. Я крепко, до боли зажмурился и закинул голову назад. Она говорила и выглядела совершенно нормальной. Так не бывает.

– Без отчества, Мила. Просто Сергей, – выдохнул Лорд тем же голосом, каким предлагал ей помощь при посадке в экипаж. И покраснели они оба совершенно одинаково.

Вдруг из моего кармана раздались струнные звуки «Я люблю тебя – это здорово». Ланевский моргнул, да так, что это, казалось, было даже слышно. Да, песня была, что называется, в руку и как нельзя более кстати.

– Здравствуй, солнышко, – сказал я такой далекой от меня жене.

– Привет, милый! Ну как ты там? – прощебетала она беззаботно, вполне в духе отдыхающей на курорте.

– Нормально. Я в реанимации с двумя Воронами. Сейчас приедет КГБ и, если повезёт, повезёт меня есть драники, – ответил я таким же лёгким голосом.

Вокруг враз образовалась какая-то неожиданно напряженная тишина. Врач замер, старуха и внучка, казалось, пробовали начать улыбаться, но с непривычки у них сразу не получалось.

– Даниель, ты обкурился? – вернулся к Наде голос, и она вспомнила фразу из фильма «Такси». Очень к месту, как мне показалось. Я, по крайней мере, улыбнуться смог.