Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2 - стр. 58

Дорога от Тронхейма до Бергена[441] идет через целый коридор фьордов. Пароход идет иногда словно ощупью между мелких островков с огромными валунами и скалами, торчащими из воды.

Нидаросский собор в Тронхейме. Фото начала XX в.

Они голы. Красный мох покрывает лишь прибрежные скалы. Тянется береговой телеграф, встретится неожиданно одинокая контора, иногда школа с «подвижным» учителем – он объезжает разбросанные места и учит ребят. (Норвегия поголовно грамотная).

Пейзаж интересен. В интервалах между островами – прогалина и видна серо-голубая масса воды океана. Попадаются часто английские пароходы, торговые, так наз[ываемые] «купцы». Во фьордах тихо, а там, в океане, белые волны становятся выше и шумней…

Фьорды не однообразны, иногда горы отвесно спускаются и суживают проход. От надвинувшихся скал становится темней, и только вверху – кусок неба. Какие яркие кусты зелени в долинах, а на скалах только мох и вереск. В часы океанского прилива могучая волна налетит на скалу и назад помчится, а с гор побежит целый водопад. Но тихо в глубине фьорда, где вечно спящие воды и безветрие, лишь слышен птичий гомон. Чайки облепляют корму парохода. За пароходом играют дельфины. На скалах птицы, белые гагары и белые вдали ледники – своеобразная декорация природы!

Берген. Панорама города. Фото конца XIX в.

Гавань Бергена с бесчисленным количеством причалов для судов, постоянно приходящих за рыбой, те же сараи и вешалка на берегу. Город и деревянный, и с каменными домами, крытыми черепицей.

Царство рыбаков по краям города, ближе к берегу, где огромные чаны с вытапливающимся на солнце тресковым жиром да распластанная треска, и наваленные кучами соленые сельди.

Уравновешенная толпа норвежцев и норвежек, наравне с мужчинами несущими труд свой. В этой стране, где все просто, так высоко ставится женщина! Еще старинные саги воспевают женские добродетели, и целомудренная стыдливость здешней девушки далека от ханжества и немецкой грубой слащавости. Подлинное благородно-рыцарское отношение и в народной поэзии скальдов[442], откуда в сердце у современного норвежца еще теплится огонек доброго отношения к женщине. Натуры сдержанные, глубоко чувствующие. Саги проникнуты живым сочувствием к слабым, что прямо противоположно немцу. Метко определил французский историк (Э. Ренан): «Германец возмущает нас своей беспредельной грубостью, любовью ко злу, которая делает его умным и сильным только для ненависти и вреда»[443]. Таких чувств не может быть в норвежском народе.

Берген. Городская пристань. Фото конца XIX в.

Народ – практик, он не очень-то религиозен, и бедны его церкви; вдобавок и лютеранство[444], как всегда, одевается в простую оболочку. Но искусство народа, его эстетические наклонности всегда проявятся, хотя бы и в мелочах. Так и в старых деревянных церквях Норвегии мы находим моменты живописной архаической скульптуры или затейливую резьбу на фоне простых старых масс, чрезвычайно оригинальных по композиции и обдуманной простоте форм.

Деревянные постройки Швеции я видел и мог сравнить с норвежскими. Казалось бы, что-то родственное. Да, казалось бы, но не оказалось! Все иное! В Стокгольме старый XVI века деревянный домик, поставленный в городском парке, и комплекс типичных шведских изб в загородном этнографическом музее-парке в Скан-сене