Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2 - стр. 61
Другой Мазурин, Федор Федорович, был собирателем редких книг. Чудачил, вырывал страницы из ценных чужих книг, вклеивал в свои и продавал их. В конце концов, попал под опеку.
Но это были миллионеры родовые. Была другая группа богатых москвичей – «без племени и роду», нажившаяся лично всеми правдами и неправдами.
Вот, например, купец Лобачев, которому в Охотном Ряду принадлежал ряд лавок с дичью и целый ряд домов в Москве. Покупал он дичь возами от своих поставщиков, приезжавших зимою из далеких краев. Въезжали в его обширный двор, Лобачев цену сбивал до крайности и, если видел, что мужички не пойдут на его условия и уедут продавать в иное место, запирал ворота и уходил, возвращаясь вечером, когда за поздним временем поневоле [они] продавали своих рябчиков и глухарей по низкой цене, лишь бы кончить дело.
В старых домишках Москвы, обычно в какой-то щели, торговали старым железом. Эти старьевщики ходили по домам, покупая всякий железный и металлический и вообще хлам. Частенько в такой лавке можно было найти сколько угодно железа и какого угодно, так как торговцы являлись и скупщиками ворованного, и перепродавцами, и грязная полутемная лавчонка в большинстве случаев бывала только биржевым пунктом. Нередко эти [самые] рваные из старьевщиков, торговавших старым железом и тряпками и занимавшихся ростовщичеством, [хорошо] округляли свои капиталы.
Большая Московская гостиница. Открытка конца XIX в.
Несколько типов, в частности Грачев, бывший тряпичник, а потом владелец домов и дачи на Воробьевых горах[470] (бывшей А.Д. Торопова); Д.А. Соскин из скупщиков тряпья сделался крупнейшим торговцем шерстью. Дом его в Бутырках в «русском стиле» строил архитектор Ф.Ф. Горностаев[471].
К этому же типу принадлежал и купец Я.М. Филатов. Прижимистый, обдиравший всех и вся ростовщик, он становится крупным торговцем электрическими приборами, владельцем огромного дома на Арбате (строил арх[итектор] В.Е. Дубовской)[472]. Во время войны в 1914–1915 гг. Филатов покупает эвакуированный из Риги завод «Этна»[473], устраивает его около Н[ижнего] Новгорода; выделывая гвозди, он усиленно конкурировал со спецами этого дела Кольчугиными и Носенковым. Огромные деньги (миллионы) были увеличены еще всяким интендантским воровством. В 1917 г. Филатов вздумал удрать за границу, был захвачен в Кисловодске.
В.О. Красавин был торговцем водопроводными частями, электрическим, москательным[474] и металлическим товаром. Филатов и Красавин держали в своих руках весь рынок подобных товаров. Красавин отличался скупостью. Приезжая в Петербург, долго ходил по дешевым номерам, отыскивая себе номер не дороже 1 р[убля] 50 коп[еек]. С шайкой железнодорожников Красавин воровал свои же грузы, а затем взыскивал их стоимость с железных дорог. За все проделки Красавин попал-таки в тюрьму.
Купечество всегда любило совершать свои сделки в трактирах. Мелкие торговцы шли в небольшие рестораны, крупные – в первоклассные.
Центральным биржевым трактирным местом была Большая Московская гостиница на площади Революции[475], где теперь гостиница «Москва», с обширной клиентурой, преимущественно крупных фабрикантов; впоследствии ресторан стала посещать и театральная публика, когда гостиница завела специальные «ужины после театров». Место было удобное, рядом Большой, Малый, Шелапутинский