Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2 - стр. 55

и далее через Аландские острова до Стокгольма. Пароходы небольшие, удобные, каюты общие, небольшая столовая и небольшой салон; все предусмотрено, но просто, как и везде в Финляндии.

Хельсинки. Вид на лютеранский Кафедральный собор Святого Николая.

Открытка начала XX в.

Проплывали Аландские острова ночью, поднялась сильная качка, море было бурливо. Я мог наблюдать, как линия горизонта морского опускается и поднимается против линии перил на добрый метр. Качка усилилась, волны стали заливать палубу, нужно убираться вниз, в столовую, откуда постепенно выходили из-за стола те, которых укачивало. <И в столовой устроено по-фински. У столика два никелированных сосуда с кранами, в одном – коньяк, в другом – водка, тут же стаканчики и нарезанные пополам лимоны. Выпьете сами, никто вам не подаст, а сколько выпьете – потом отдадите девушке при расчете за еду, т. к. на этих пароходах, совершавших рейсы из Петербурга в Стокгольм и обратно, билет оплачивал лишь проезд, без продовольствия>[420]

Утром рано въехали в живописную путаную сеть шхер с типичными вехами, означающими фарватер. Замелькали лодки и яхты со шведскими флагами (голубым с желтым крестом с угла на угол)[421], показался остров с крепостью Ваксхольм[422] – это ворота подъезда к Стокгольму. После въезда в Генуэзский залив – это лучшая панорама в Европе, когда сразу развертывается на фоне зелени и невысоких холмов весь небольшой город из белого камня и темно-красного кирпича. Живописно растянулись жилые кварталы по берегам озера Меларен и реки[423], с набережной, далекой от суеты и напоминающей нашу набережную на Васильевском острове в Ленинграде.

Хельсинки. Вид православного Успенского собора с моря. Открытка начала XX в.

Кирпичный сарай таможни, формально пропускаются пассажиры, без осмотра, тут же на берегу ряд небольших отелей без особых удобств; лучшие первоклассные отели там, через мост, в новой части города. Здесь же старая часть и наиболее интересная по колоритности улиц и зданий. Недалеко массив старого королевского дворца с гладким фасадом из светло-серого песчаника с центральной массивной бронзовой дверью без всяких пышных подъездов и без гренадер!

Вот он, город «Стеклянный»[424], как называли его в XVII в. русские.

Хельсинки. Православный Успенский собор. Фото конца XIX в.

Да, здесь иная культура, чем в Финляндии. Столица Швеции невелика по размеру, не блещет импозантными дворцами и храмами, но город дышит здоровьем крепких розовых лиц шведов.

Здесь тепло, близость Гольфстрима сказывается, и нет уже вечерней свежести Финляндии.

Жизнь, как и везде в Европе, начинается рано, в 8 часов утра все магазины открыты. На работу идут не спеша, и не несутся бешеным галопом к метро, как в Берлине, а идут степенной, крепкой походкой; трамваев немного, больше пешком. Воздух свежий, насыщенный морем, светлое, северное ясное небо, так бодро себя чувствуешь. Забегают подкрепить себя стаканчиком натурального портвейна или хереса в «Continental bodega[425]». Это – англо-испанская компания в больших городах Европы устроила лавочки для продажи вина, как у нас теперь стопками. Зал, уставленный у стен бочками с винами. Вместо столиков такие же бочки, бочонки вместо стульев, но отполированные, никаких закусок, только сигары. Вина натуральные, а потому и недешевые. Шведы пьют много, не меньше англичан, но не пьянствуют. Обед начинается с обычной «сексты» – закуски с водкой: это обычай и в маленьком рабочем трактире, и в первоклассном ресторане. <В ассортименте закусок этой “сексты” много соленых рыб; лососину и семгу солят крепче, чем у нас. Большинство ресторанчиков на набережных>