Заноза капитана Белова - стр. 24

Здесь настоящее шпионское логово: большой рабочий стол, на котором стоят два компьютерных монитора, на стенах куча фотографий и разноцветные бумажки с какими-то заметками, на тянущихся от одной стены к другой ниточках, так же висят снимки. И не просто снимки, а улики: трупы, лужи крови, места преступления, орудия убийств. И это я только по одной ниточке прошёлся.

«Авария на Дальневосточном проспекте» — снова раздаётся, и, повернув голову, я нахожу не рацию, а целое устройство для приёма и передачи радиоволн.

— Комарова, нам пора поговорить, — поворачиваюсь к девчонке, вжавшейся в стену.

Кругами хожу по комнате, не переставая удивляться, и ждать, когда Холмс в юбке начнёт говорить, чего она не торопится сделать. В голове десятки вариантов какого чёрта здесь происходит, но самый волнующий меня вопрос — на кого она работает?

Если пройтись вдоль левой стены, можно подумать, что на Косова, потому что здесь запечатлены люди Мамаева. Но на правой стене уже люди Косова, а значит Комарова не работает ни на одного из них. Есть третья сторона? Может, кто-то заказал этих двоих ей? Нет, она ведь всё выкладывает в этом своём блоге.

Всё, запутался конкретно, и мой профессионализм бессилен.

— Я жду, Комарова, — с укором в голосе проговариваю и бесцеремонно сажусь в её рабочее кресло.

— А может не будем? — прокашлявшись, она подходит ко мне и, потянувшись, выключает мониторы компьютера. — Может, договоримся? — на меня смотрит, ресницами своими длинными хлопает.

— Интересно, как? — вопросительно выгибаю бровь.

— Бумажками с изображением мёртвых президентов, — выдаёт, чем напоминает, что она блондинка.

— Взятку предлагаешь, — не спрашиваю, констатирую.

— Да нет, благодарность за поход в кафе, — совершенно серьёзным тоном произносит.

— Статья двести девяносто, до двенадцати лет лишения свободы, а если пришить тебе и вот это всё, — кручу пальцем, обозначая комнату. — Плюс проникновение…

— Нет такой статьи, — перебивает, но губы нервно прикусывает, чем на секунду отвлекает меня от всех мыслей.

— Так, — слишком резко встаю на ноги. — Голову мне не морочь, быстро рассказала всё, иначе в участок поедем, — спешно проговариваю, наступая на неё.

— Товарищ милиционер… — пытается что-то сказать, но я хватаю её за плечи и заставляю присесть на двухместный диван, имеющийся в этой комнате, сам прикатываю рабочее кресло и сажусь напротив неё.

— Внимательно тебя слушаю, — наклоняюсь, опершись головой на скрещенные руки.

— Как вы меня нашли? — спрашивает со вздохом.

— Я из полиции, забыла? — ухмыляюсь одними уголками губ.

— Забудешь тут, — бубнит, опустив взгляд. — Я не об этом, а о том, как вы поняли, что блог мой?

— А на месте преступления больше никаких посторонних с фотоаппаратами не было, Комарова. На кого ты работаешь? — задаю вопрос и вижу недоумение на её лице.

— С чего вы взяли, что я на кого-то работаю? — смотрит на меня и брови хмурит.

— Зачем молодой блондинке заниматься вот этим всем? — киваю на ниточки с фотографиями.

— А чем, по-вашему, молодые «блондинки» занимаются? — лицо каменное, но в тоне проскальзывает обида.

— По клубам ходят в поисках самцов, — пожимаю плечами я.

— Вам, товарищ полицейский, не идёт быть козлом, — выплёвывает, уже не скрывая обиды.

— Статья триста девятнадцать УК РФ — оскорбление представителя власти...