Замолкший телефон. Роман - стр. 7
РАБОТАЙ, СВОЛОЧЬ!
Поскольку Коля никуда не собирался поступать, Тамара Федоровна купила путёвки в Крым. Шиканули – полетели самолётом до Симферополя. Там – туристическая база. Оттуда на денёк свозили в Ялту. Показали городскую набережную, а – главное – дворцово-парковый комплекс Ливадию. В нём в январе 1945 года собрались лидеры антигитлеровской коалиции, решили послевоенные судьбы народов Европы. Указали места, на которых сидели Сталин, Черчиль, Рузвельт. Поведали о трудностях переговоров, мудрости Иосифа Виссарионовича, выторговавшего самые выгодные условия для Советского Союза. Вернулись в Симферополь, переночевав, покатили через Крымские горы в Бахчисарай. А там – знаменитый ханский дворец, фонтан любви, воспетый Пушкиным, древний город Чуфут-Кале, вырубленные в скалах монастыри и церкви. Правда, последние были закрыты ещё в двадцатых годах и пребывали в запустении. Затем Севастополь с его поразительной бухтой, известной не только за пределами страны панорамой обороны города в 1854 году, диорамой штурма Сапун-горы через девяносто лет. Показали редуты на Малаховом кургане, где героически отражали атаки англичан, французов турок наши моряки, пехотинцы, артиллеристы. Слушая экскурсоводов, нельзя было не гордиться своей страной, своим народом. Сами сходили на военное кладбище, расположенное в шаговой доступности от туристической базы. Здесь посетителей ждало уныние от запущенности могил даже павших в годы Великой Отечественной войны. Захоронения участников первой обороны Севастополя были тогда попросту заброшены. В плачевном состоянии пребывал кладбищенский храм. Тамара Федоровна посетовала на это немолодому гиду, сопровождавшему группу. Тот внимательно посмотрел на женщину, понял, что имеет дело с порядочным человеком, который не донесёт «куда следует», вздохнул:
– Мы ничего не получаем от Украины. С нас дерут, где могут. Помочь же – никогда! А ведь Севастополь – город-герой. Ему надо развиваться. На это уходит всё, что остаётся в нашем бюджете. Нет ни средств, ни прочих возможностей, чтобы навести порядок на кладбище. Кстати, можно создать мемориал. Показывать его туристам. Я – оптимист. Думаю, что это когда-нибудь будет. Особенно, если Крым вновь войдёт в состав России.
Завершили поездку в Евпатории – городе-курорте. Вдоволь наплавались в прогретом море, позагорали на золотом песке. На советских турбазах, как в санаториях и домах отдыха женщины и мужчины жили раздельно. Проводив маму на ночлег в «женский корпус», Коля направился в свою комнату, называемую «палатой». У входа в здание курили пять его соседей по месту обитания.
– Постой, пацан! Там сейчас Валерка из Пензы тётку из Саратова «трахает». До одиннадцати обязан управиться. После двадцати трёх ноль-ноль все должны быть в своих постелях. Иначе, если поймают мужика с бабой, выгонят, да ещё сообщат на работу об аморальном поведении. Покури с нами! Если не куришь – хвати «Ошибки Мичурина» (так в народе называли плодово-ягодное вино, производимое из отбросов продукции садоводства).
Коля выпил поднесённые ему полстакана. Стал вслушиваться в разговоры парней и дядек.
– У нас до прошлого года всё было. Теперь, хоть шаром покати! В гастрономе только шестнадцать наименований товаров, включая папиросы «Беломор», сигареты «Прима», спички, шампанское. А ведь Копейск – город шахтёров! Уголёк на одних макаронах с бычками в томате не шибко порубаешь. За всем приходится в Челябинск мотаться. Там ещё что-то ухватить можно. Нет, мужики! Назад капитализм надо возвращать!