Замолкший телефон. Роман - стр. 5

Допилась и допелась Матвеевна. Всё чаще спрашивала на кухне у соседей:

– Зачем я пришла сюда?

Всё чаще оставляла в местах общего пользования кучки фекалий. На возмущённые крики соседок:

– Матвеевна! Это, что такое?!

Отвечала:

– Конфетки! Не велики барыни – уберёте! – и скрывалась в своей комнате.

Затем три дня нигде не показывалась. Вызвали участкового и слесаря. Взломали дверь. Матвеевна сидела среди своих испражнений, тупо глядя в потолок. Прибывший врач-психиатр, констатировал, что бабка превратилась в растение и увёз на Канатчикову дачу – в психиатрическую клинику имени Кащенко. Мать с сыном пару раз навестили. Федоровна сказала:

– От сталинского террора из наших близких никто не пострадал. А Матвеевна – создание Божие. Такое же, как все мы. Будем навещать. Когда апельсинов, когда яблочек привезём.

В очередной визит старик в регистратуре сказал:

– Умерла ваша подопечная. Как ни имевшую родни, третьего дня сдали в медицинский институт, на нужды науки.

– Где же наша всемогущая медицина? – вырвалось у Николая.

– Эх, милок! – ответил дед. – В «дурках» никто долго не живёт.

Отбросили заборы, открыли проезд по новой магистрали – проспекту Калинина. Огромные дома, устремившиеся ввысь, широченный путь с подземными переходами, но без светофоров, блеск стекла и стали произвели на всех колоссальное впечатление. Народ повалил валом в пивной бар «Жигули», кафе, «Валдай», «Ивушка», «Метелица», в ресторан «Новый Арбат». В магазинах можно было полностью одеться и обуться, купить подарки от янтарных украшений до чугунного бюстика Владимира Ильича Ленина. Чуть ли не очередным чудом света стал гастроном «Новоарбатский». Там было всё. Однако народу тоже всегда хватало. Поэтому коренные москвичи предпочитали покупать деликатесы «у Елисеева», живую рыбу – в высотном доме на Красной Пресне, хлеб в «булочной Филиппова», чай с кофе – в «Чаеуправлении» – так прозвал народ бывший чайный магазин купца Перлова. Что попроще, покупали в имевшихся на каждой улице гастрономах. Лишь когда хотелось чего-то «такого-этакого» ехали в «Новоарбатский». Ругали понаехавших «гостей столицы». Не потому, что те «объедали» жителей столицы, а за медлительность, неумение вести себя, разгильдяйство, разболтанность.

– Не судите, да не судимы будете! – говаривала в таких случаях колина мать. – Люди, как и москвичи, работают, вкалывают. Им тоже хочется прилично одеться, вкусно поесть. А дефицита в провинции не было только при царе. Тогда, если товар отсутствовал в уезде – выписывали из губернии. Не было в губернии – заказывали в Питере, Москве, даже в Варшаве – хоть и продвинутой, но окраине Российской империи.

Начало правления Леонида Ильича Брежнева, стало, пожалуй, лучшими годами в жизни «новой исторической общности» – советского народа. Не только в столицах, но и в областных центрах появилось всё или почти всё. Цены на товары оказались приемлемыми для всех. Народ начал давиться в очередях за чёрной икрой, осетриной. Не только в Москве – даже в райцентрах появились в продаже английские костюмы, голландские плащи, итальянская и французская обувь. Не отставала наша лёгкая промышленность. В рекламных объявлениях по радио предлагались мужские костюмы ценой от сорока четырёх до ста сорока четырёх рублей, мужские демисезонные пальто тоже от сорока четырёх до ста сорока четырёх рублей. Зимние мужские пальто были дороже – двести рублей – зато с каракулевым воротником. Конкуренцию им составляли румынские меховые пальто с брезентовым верхом, стоившие шестьдесят рублей. За ними охотились, поскольку были теплее и легче. Однако все модники и модницы гонялись за дублёнками – французским аналогом русских полушубков, которые при царизме носили лишь крестьяне, да работяги. Везли этот товар не только из Франции, но из Испании, Турции, Ирана. Правда, в магазины для «простых смертных» эти вещи не поставлялись. Ими торговали в сети магазинов «Берёзка», открытых по решению Леонида Ильича. До него заработанную за рубежом валюту надлежало обменять на советские рубли. Хранение иностранных денег дома считалось уголовно наказуемым преступлением. Поэтому многие предпочитали закупить перед возвращением на Родину как можно больше «тряпья». Оставляли таким образом доллары, франки и даже монгольские тугрики с индийскими рупиями за границей. Теперь не надо было корячиться с тяжеленными чемоданами, томиться при растаможке посылок. Люди получали «сертификаты» с жёлтой полосой – валюта капиталистических стран, с синей – социалистических, без полосы – доллары США. На них можно было не только одеться в «Берёзке», но купить американские сигареты, французский коньяк, виски-джин, продовольственные деликатесы. Торговали там и нашими шапками из нерпы и ондатры, которые отсутствовали в магазинах для простого народа, а имелись лишь в специальных распределителях для партийной, советской номенклатуры, генералов, очень крупных учёных, творческой элиты. Нередко, глядя вслед таким разодетым гражданам, обладатели пальто за сорок четыре рубля цедили: